Он вскарабкался вверх по стволу, к тому месту, где встречался с Феной.
Через полчаса подошла и она, как обещала. Светло-Глаз вручил ей полный мешок орхидейных креветок, и ее улыбка стала еще шире.
— Я думала, что ты уже не вернешься.
— У меня были небольшие неприятности в прошлый раз, — вздохнул он.
— Честное слово, я никому не говорила! — Она сразу стала серьезной.
— Ты тут ни при чем, — заверил ее ящер. — Просто я увлекся и опоздал. С тех пор стараюсь вести себя осторожнее.
— Вот и хорошо. Мне так приятно, что ты вернулся. Все, кого я тут встречала, одинаковые, если можно так сказать, похожи друг на друга. А ты отличаешься. Ты странный.
— Да? Спасибо…
— Я не то хотела сказать. Это же здорово — быть не таким, как все…
— Будем считать, что я так и понял.
Фена уселась на развилку ветвей, скрестив ноги.
— Там, откуда ты прибыл, все такие же странные? — Она вытащила одну креветку из мешка и с наслаждением разгрызла панцирь.
— Моей родины нет больше, и виноват в этом Умбриэль, — угрюмо ответил Светло-Глаз. — По крайней мере, того города, где я родился и вырос, теперь не существует, а все, кого я знал, наверное, погибли.
— Я знаю… Ой, прости. Я хотела сказать…
— Понятно, что ты хотела сказать. Мою родину, где жил мой народ, называли раньше Чернотопьем. Там было много похожих на меня, а по соседству обитали и другие виды разумных существ, почти как здесь, на Умбриэле.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «другие виды существ»?
«Ах да! — вспомнил аргонианин. — Они же все вылупляются из червей. Внешность на Умбриэле ничего не значит»…
— Сейчас объясню. Есть, например, целая раса похожих на тебя — мы называем их данмерами. Когда-то они жили в Морровинде — как раз над этой местностью мы летим сейчас. Но большинство из них ушло оттуда.
— Жить в другом месте?
— Случилась катастрофа: ожил вулкан и уничтожил большинство данмерских городов. После этого пришел мой народ — наши убивали данмеров и прогоняли тех, кто выжил.
— Зачем? Они хотели получить их души?
— Нет, не поэтому.
— А почему?
— Длинная история. Данмеры охотились на мой народ на протяжении многих столетий. И мы отомстили им. Та ничтожная их часть, что избежала смерти, рассеялась по миру. Многие нашли приют на острове Солстейм — отсюда это очень далеко, на север.
— Я не понимаю половину из того, что ты говоришь! — Фена захлопала в ладоши. — Больше половины!
— Чему ты тогда радуешься?
— Но ведь теперь я могу задавать новые вопросы, а я очень это люблю. Что такое вулкан?
— Это гора, внутри которой есть огонь.
— Ух, ты! А что такое гора?
Их беседа продолжалась довольно долго. Светло-Глаз получал искреннее удовольствие, отвечая на ее бесхитростные вопросы, но наконец вспомнил о времени и поднялся, собираясь уходить.
— А мы встретимся еще? — спросила Фена.
— Я постараюсь прийти… — Аргонианин собрал всю храбрость, чтобы поинтересоваться тем, о чем боялся спрашивать, но она его опередила.
— А я нашла твою подругу! Я должна была сказать сразу, но испугалась, что тогда ты не станешь со мной болтать и уйдешь.
— Ты узнала, где Аннаиг? Она жива?
— Извини меня… Ты думал, что она умерла?
— Нет, но… Где она?
— Когда я спрашивала, то никому не сказала о тебе, — заверила Фена. — Она стала очень известна на кухнях. Особенно после побоища.
— Побоища?
— Да! Она работала на одной кухне. Но другая кухня ворвалась туда, чтобы захватить ее. Это похоже на историю о том, как твой народ вторгся в Морровинд, правда? А теперь она в более высокой кухне.
— В какой? Ты не выяснила это?
Фена задумалась на миг, а потом лицо ее прояснилось.
— Тоэл! — воскликнула она. — Кухня Тоэла.
— И ты знаешь, где она находится?
— Нет, — расстроилась женщина. — Я почти не бываю за пределами Спирали Края, откуда мне это знать? Но я могу спросить у Кальмо или еще у кого-нибудь, кто относит еду на кухни. Правда, если я буду задавать слишком много вопросов, они захотят узнать, зачем мне это надо.
— Ну ладно, — вздохнул Светло-Глаз. — Пока не спрашивай. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. Довольно и того, что я знаю: она жива!
— Я рада, что помогла.
— Ты даже не представляешь, как ты помогла! — Аргонианин помешкал мгновение, а потом коснулся мордой щеки Фены.
Она удивленно отшатнулась.
— Что ты делаешь?
— Это называется — поцелуй, — смущенно пояснил ящер. — Люди и меры так делают, когда…
— Я знаю, что такое поцелуй! Мы целуемся во время порождения. Немного не так, но похоже. Ты хочешь, чтобы мы занялись порождением?
— Нет… — опешил Светло-Глаз. — Нет. Это совсем другой поцелуй. Выражение благодарности. Я не собирался… Нет.
— А все же интересно, смогли бы мы… — задумалась Фена.
— Мне пора уходить! — поспешно сказал аргонианин, начиная спускаться но стволу.
Светло-Глазу снился дурной сон — в нем были страх, боль, отчаяние… Открыв глаза, он понял, что кто-то окликает его по имени, а вскочив, различил в полумраке силуэт Верта.
— Что случилось? — хмуро спросил аргонианин.
— Идем со мной, — сказал желтокожий скроу. — С тобой хотят поговорить.
Пошатываясь, ящер последовал за Вертом через запутанные переходы и вскоре оказался в затхлой пещере — вряд ли тут часто бывали. Посреди светились зеленоватые гнилушки, а вокруг стояли восемь скроу, работающие в Яме.
— И что это значит? — недоверчиво проговорил Светло-Глаз.
Верт откашлялся и начал:
— Ты пререкался с надзирателем.
— Ну и что? Я был зол. И я не привык, чтобы со мной так обращались.
— Его раньше никогда не били, — угрюмо заметил один из скроу. — Не думаю, что он хочет еще раз испытать боль.
— Правда? — спросил Верт.
— Что «правда»? — не понял аргонианин.
— Ты смог бы снова возразить надзирателю?
— Не знаю. Если на то будет причина. Боль — это всего лишь боль.
— Он мог тебя убить… Скорее всего, ты жив только потому, что слишком ценный работник. Не такой, как мы. Но скоро все изменится.
— Погоди! — напрягся Светло-Глаз. — Почему ты завел этот разговор? Почему вас заботит моя жизнь?