– Нет, что ты! – воскликнул юноша. – Я вовсе не сержусь. Просто никак не могу прийти в себя от удивления. Юйлин, а твои стихи -действительно твои?
– Фу, вот твердолобый! – рассердилась девушка. – Думаешь, если я девица, то и стихов писать не могу?! А вот и могу, как видишь! Разве ты не знаешь, что даже среди сицзи [7] были великие поэтессы?!
– Конечно, знаю, – даже обиделся Ши Мин. – Поэтесса Кань Ляо была великой и знаменитой, хотя и зарабатывала себе на жизнь, служа в доме пионов и ив. Но ты-то не сицзи!
– А что плохого в том, чтобы быть сицзи? – напустилась на юношу девушка. – Они ни от кого не зависят, сами распоряжаются своими деньгами, а если и выходят замуж, то по собственной воле, а не по воле родителей или родственников! Взять хоть ту же Бирюзовую Царицу…
Тут наши друзья немного побледнели и приумолкли. Потом Ши Мин сказал:
– Как ты думаешь, Бирюзовая Царица еще жива? Злодеи ведь собирались ее убить.
– Не знаю, – отмахнулась Юйлин. – Что мне до судьбы какой-то Бирюзовой Царицы, к тому же предательницы, якшающейся с врагами страны! Меня больше беспокоят две наши судьбы. Какая доля нам уготована? Сколько времени мы просидим в Хуатуне? Здесь умереть со скуки можно!
– А ты займись сочинением стихов, – поддел девушку Ши Мин. – Вот и пройдет скука.
– И займусь! – с вызовом сказала Юйлин. – Хочешь посостязаться со мной в стихотворном мастерстве?
– Зачем? Я заранее знаю, что ты победишь. Ведь твои стихи совершенны.
– Ты льстишь мне потому, что я девушка?
– Нет, вовсе нет… Да что с тобой? С чего ты вдруг обиделась?
А Юйлин и впрямь надула свои прелестные губки и принялась так ломать ветку шиповника, что иглы кололи ее нежную ладонь. И почему она обиделась на Ши Мина, мы тоже не можем понять. Как говорят мудрецы, сердце девушки – запечатанная шкатулка, не знаешь, что обретается внутри – жемчуг или яд!
Обиженной и рассерженной Юйлин пробродила по саду до позднего вечера. Поначалу Ши Мин неуклюже пытался привлечь ее внимание, развеселить и отвлечь, но через некоторое время и ему это надоело, к тому же юноша проголодался. Потому он оставил свою возлюбленную бродить по саду в одиночестве, а сам отправился в дом. Нет, он не собирался оставлять Юйлин надолго, он просто решил проверить – заметит она его отсутствие или нет?
К вящей обиде Ши Мина, Юйлин его отсутствия совершенно не заметила. Она бродила по дорожкам сада, подол ее платья вымок от вечерней росы, а домой уходить не хотелось. Юйлин грезила наяву, и героем ее грез был небезызвестный первый императорский каллиграф.
– Ах, он никогда, никогда не полюбит меня! – сокрушалась девушка. – В его глазах я – ничтожная обманщица. К тому же я куда некрасивее придворных дам, а этих придворных дам во дворце сотни! А он так красив! Так пленителен его взгляд! Если бы он хоть чуть-чуть снизошел до меня! Как тяжко страдать от безответной любви!
И Юйлин тихо запела:
Рукава мои дождя полны.
Зелен атлас, изумруден шелк.
Повелитель сказочной страны,
Отчего ко мне ты не пришел?
Где искать тебя? Зову, зову
В зелени волнующихся ив…
Я ждала -ты будешь наяву,
Ни о чем меня не расспросив.
Я ждала – ты явишься ко мне,
Страстью безответною маня.
Я б сгорела для тебя в огне,
Сердце от печали не храня…
И тут случилось невероятное. Зашуршали ветки ююбы, и на Юйлин с дерева спрыгнула огромная кошка.
– Ай! – вскрикнула девушка, падая под тяжестью, зверя. – Ай, спасите!
– Тихо! – приказала кошка, лапой зажимая Юйлин рот. – Кричать ни к чему. Я тебе ничего плохого не сделаю. Только будь умницей. Не будешь кричать?
– Мфт… Нет.
– Хорошо. Вставай.
Кошка убрала лапу с губ Юйлин и помогла ей встать. Встала сама. И оказалась никакой не кошкой, как поначалу подумалось Юйлин, а преогромным барсуком с оскаленной узкой мордой, с глазами, горящими алым огнем.
– О Небесная Канцелярия! – жалобно пискнула Юйлин, глядя на барсука. – Оборотень!
– Ты очень догадливая девушка, – прорычал барсук. – А теперь изволь сказать: что ты делаешь в моем саду?
– В вашем саду, господин барсук?!
– Нет, я рано похвалил тебя за догадливость, – барсук оскалил громадные зубы. – А как ты думаешь, чей это сад, если не мой?
– Эт-то сад господина первого императорского каллиграфа,-заикаясь и косясь на клыки барсука, проговорила Юйлин. – Это его поместье…
– Да? Хороший ответ, он говорит о многом. Но ты-то как тут появилась? Ты новая служанка?
– Нет, – слегка возмутилась Юйлин. – Я гостья господина первого императорского каллиграфа.
Барсук в ответ на это что-то проворчал, весьма неразборчиво, видимо на барсучьем языке. Юйлин, бледная как полотно, ожидала своей участи. Ноги ее словно приросли к траве, бежать она не могла, да и как бежать: оборотень вмиг ее настигнет и растерзает насмерть!
Но оборотню, судя по всему, не требовалось терзать несчастную девушку. Он как-то задумчиво похлопал себя по бокам передними лапами и сказал:
– Идем-ка в дом, гостья.
И первым зашагал по тропинке, причем зашагал на задних лапах.
У порога барсук почему-то остановился и буркнул:
– Иди вперед и не оглядывайся.
Юйлин повиновалась, но, когда проходила мимо ряда ширм, схитрила: чуть-чуть да повернула голову. И увидела, как барсук, грянувшись оземь, превратился в статного и совершенно нагого мужчину. Юйлин еле сдержалась от крика и со всех ног кинулась к себе в комнату. Там она заперлась и просидела несколько часов кряду, дрожа как листок мисканта.
– Небесная Канцелярия! – молилась Юйлин. – Прости мои прегрешения! Я совсем не хочу попасть в лапы к оборотню! И потом, я еще не так уж и грешила, чтобы посылать мне столь ужасное наказание!
Такой – дрожащей и перепуганной – ее через час обнаружила матушка домоправительница.
– Что с тобой, милая? – удивилась она. – Сидишь в своих покоях и дрожишь, будто тебя холодной водой окатили!
– Ох, матушка Бинь, – прошептала девушка. – Я видела оборотня, настоящего оборотня! Страх какой!
– Ах, вот оно что… Напрасно ты пугаешься, милая. Этот оборотень ничего плохого тебе не сделает. Он старший брат господина Лу Синя, зовут его господин Ян, или господин Старший.
– Как же такое может быть?! – изумилась Юйлин.
– О, эта история долгая… Случилось это еще в те времена, когда страной правила узурпаторша Шэси и принцессе Фэйянь пришлось сражаться за престол предков. Тогда господин Лу стал верным помощником принцессы, а его брата соблазнила коварная фея и он едва не погиб от ее чар. Спасти его смогли только барсуки-оборотни. Один из них укусил господина Яна и таким образом сделал его оборотнем. А ты ведь знаешь, что небесные феи терпеть не могут оборотничьего духа, вот так господину Яну и удалось избавиться от коварной Цюнсан.