– Охрана! – закричал Сурен Акопович. – Охрана!
В его кабинет ворвались два матерых, шкафообразных охранника. В руках у них по «зиг-зауэру».
– Шеф, – уронил один охранник. – Какие будут указания?
– Стреляйте в эту девчонку! – крикнул Сурен Акопович. – Стреляйте!
– Шеф…
– Это необходимая оборона! Стреляйте же!
Охранники начали пулять по Юле, а та только усмехнулась:
– Фильм «Матрица» смотрели?
Она вытянула руку с поднятой ладошкой, и все пули были остановлены в пяти сантиметрах от этой узкой девичьей ладони. А потом осыпались на пол как горох.
– Теперь – мой черед стрелять! – сказала Юля и образовав на кончиках пальцев парочку шаровых молний, швырнула ими в Сурена Акоповича. Когда молнии прошли сквозь прозрачную стену, тот начал визжать как резаный, а его охранников просто сдуло из кабинета. Молнии зависли в опасной близости от жирного лица директора банка – так что на его чисто выбритые щеки лег электрический свет ватт примерно ста.
– Я все сделаю! – срывая голос, закричал Сурен Акопович. – Что тебе надо, ведьма? Только убери свои молнии!
– Вот это деловой разговор, – улыбнулась Юля. Щелчок пальцами – и молний нет. – Счет за номером…
– Я помню.
– Его придется закрыть. Деньги с него перечислить в фонд заработной платы завода резино-технических изделий. Все деньги. До копейки. Я сама прослежу за этой операцией.
– Мне все понятно, – сказал, точнее, уже просипел Сурен Акопович. – Я немедленно…
– Сурен! – рявкнул на него директор завода. – Опомнись! Под статью ведь пойдем оба! И из-за того, что ты этой сучки испугался!
– Лучше пойти под статью, чем связываться с ведьмой, – упавшим голосом проговорил Сурен Акопович и вызвал секретаря.
…Этот день вошел в память рабочих резино-технического завода надолго. Им выдали зарплату, которую задерживали несколько месяцев, да еще и добавили проценты. И ведьма Улиания принимала в этом процессе самое непосредственное участие. Плюс к тому она превратила в хорька директора завода. Заверила, что не навсегда, а на столько месяцев, на сколько он задерживал зарплату. Хорька взял к себе домой Доктор Смерть – обещал кормить и ухаживать, что, конечно, было сомнительно.
После всей этой истории Юля находилась в самом приподнятом настроении. Она позвонила Анне Николаевне и договорилась, что снова переезжает жить к ней. Было понятно по тону разговора, что Анна Николаевна одобряет Юдины действия.
…С завода Юля ушла поздновато и, кроме всего прочего, чувствовала себя ужасно усталой и голодной. Поэтому она решила прогуляться в парке и заодно заглянуть там в какую-нибудь кафешку, где можно будет утолить голод чашкой кофе с пирожными.
Юля села в троллейбус, который шел как раз от завода до главного городского парка, заплатила кондуктору за проезд и не заметила, как задремала.
Очнулась она оттого, что нечто чрезвычайно холодное, просто ледяное, коснулось ее рук.
Юля открыла глаза. Хотела было взвизгнуть от ужаса, но передумала – ведьме ее статуса визжать от ужаса просто не положено.
Напротив нее на сиденье расположился зомби. Или умертвие – Юля не знала, как лучше назвать того, кто сейчас касался ее рук.
Умертвие с серо-землистой кожей, покрытой зеленоватыми пятнами разложения и лохмотьями истлевшей одежды, сидел и смотрел на Юлю глазами, затянутыми молочно-белой пленкой. Рот умертвия был приоткрыт (истлели губы), желто-бурые острые клыки скалились на девушку.
– Добрый день, – сказала Юля умертвию, при этом стараясь говорить так, чтобы не дрожал голос. – Вам что-то от меня нужно?
– Будь осторожна, – прохрипел умертвий. – Будь очень осторожна, ведьма.
– Мерси, – сказала Юля, чуть-чуть успокаиваясь. – Я вообще-то всегда осторожна: я не пью сырой воды, не ем вьетнамскую вермишель быстрого приготовления и не крашусь губной помадой, на тюбике которой не указана страна-производитель. Но все равно спасибо за предупреждение.
Зомби с видимым неудовольствием выслушал Юдину болтовню, а затем повторил:
– Будь очень осторожна. Он идет за тобой. Он ищет тебя.
– Кто? – удивилась Юля.
И на всякий случай обернулась.
За ее спиной никого не было, задняя площадка троллейбуса была пуста.
А когда Юля повернула голову, оказалось, что и умертвия никакого нет.
– Здрасте пожалуйста, – сказала Юля. – Это что, у меня глюк такой?
Но руки все еще были холодными и какими-то липкими. Даже неприятно.
– Кого я должна опасаться? – вслух рассудила Юля. – Директор завода сейчас в образе хорька рассекает, а банкира я до самой смерти запугала так, что он за пять километров обходить меня будет. А, это мне точно примерещилось.
– Остановка «Городской парк», – пропищал динамик.
– Мне выходить, – всполошилась Юля.
Она вышла у центрального входа в городской парк. И сразу на нее снизошел покой и нега, идущие от древесных кущ, огромных клумб и прекрасного фонтана.
Юля помыла под фонтаном руки и направилась в глубь парка. От прогретых солнцем лип тек медово-пряничный аромат. Асфальт слегка пружинил под ногами. Возле скамеек суетились белки – подбирали натерянные посетителями орешки и семечки.
Среди небольшого ельничка расположилось кафе, которое безо всякой фантазии называлось «Елочка». Его стены были окрашены в густо-зеленый цвет, а в окна вставлены зеленые витражи, изображающие все то же замечательное новогоднее деревце.
Юля вошла в кафе и заняла крайний столик. К ней тут же подошел официант. Был он в русском национальном костюме, но, что самое удивительное, его коротко стриженные волосы были светло-зеленого цвета, а глаза, когда Юля заглянула в них, как оказалось, имеют вертикальный зрачок.
– Леший, – пробормотала она растерянно.
– Он самый, ведьмочка, – весело подтвердил молодой официант-леший. – А что, у тебя на леших аллергия?
– Нет, – улыбнулась Юля. – У меня аллергия только на мадагаскарских тараканов и мексиканских муравьев.
– У нас в меню их нет, – сказал официант, немедленно посерьезнев. – Ты, кстати, что будешь?
– Я хотела кофе с пирожным, но что-то так проголодалась, что чувствую – кофе с пирожным не отделаюсь. Что посоветуешь?
– У нас сейчас мясной рулет отменный и еще печеный картофель по-деревенски в грибном соусе. И еще тефтели на пару с жареной морковью. И еще…
– Ой, у меня уже слюнки текут. Я как будто сто лет не ела! Давай и рулет, и тефтели, и картошку!
– Девушка, а за фигуру не боитесь?