— Как ты догадываешься, в этих зельях ничего волшебного не было. Но Тугдуал был уверен, что мало-помалу становится великим волшебником. Благодаря врожденным способностям он получил над своими друзьями, которые его боготворили, колоссальную власть, заставляя их делать все, что ему захочется. По большей части довольно мерзкие вещи. Принести землю со свежей могилы, прядь волос с трупа, подготовленного к аутопсии на медицинском факультете и прочее, в таком духе. А сам не стеснялся экспериментировать и с помощью своих способностей предавался всяким безобразиям.
Линька у Тугдуала началась на следующий день после довольно гнусного занятия. Он собирался принести в жертву черную кошку. Парень обрызгал бедное животное одним из своих пакостных зелий, и зверек его поцарапал, вполне заслуженно, по-моему, довольно сильно разодрав Тугдуалу предплечье. А когда Тугдуал утром проснулся, то все его тело было покрыто коркой, кожа отваливалась клочьями. Парень счел, что это состояние — результат этих царапин. И жутко перепугался. Настолько, что впал в состояние параноидального бреда. Напоминаю, ему было всего пятнадцать лет…
Родители, не менее перепуганные, чем он, собрались вызывать скорую. К счастью, они сообщили об этом Нафтали и Брюн, которые сумели их отговорить. В последующие часы все семейство в полном составе узнало о своем происхождении, попытавшись худо-бедно справиться с потрясением. Одновременно был организован их поспешный переезд в Швецию.
Тугдуал же довольно быстро перелинял и обзавелся новой кожей. Но его душевное состояние весьма сильно пострадало из-за того, что он себе навоображал за долгие месяцы не самых полезных занятий. Истина ему понравилась, он сразу ее принял. Быть Твердоруком из Эдефии куда более привлекательно, чем каким-то жутким псевдомагом. Но все равно потрясение было очень сильным, особенно от осознания, что он совершенно напрасно выпил столько литров своих кровавых смесей! Потрясение вкупе с его склонностью к темным знаниям, сделали Тугдуала опасным для него самого и невыносимым для окружающих. Его родителям, в конце концов, это надоело. И месяц назад парня передали Абакуму, который и умеет, и обладает возможностями исправлять такого рода вред.
На самом деле Тугдуал не такой уж плохой, иначе бы Абакум не взялся за это дело. И я уверен, как и мы все, кстати говоря, что мальчик на правильном пути.
Окса присвистнула и озабоченно покачала головой.
— Жуткая история… Но какое это имеет отношение ко мне, пап?
— А такое, дуреха ты мелкая, — ответил отец, преувеличенно сердито, — что никогда не надо злоупотреблять своими способностями. Особенно, когда речь идет о могуществе из категории «совершенно секретно»… Тебе нужно сделать выводы из этой истории. Доверься нам, и прислушивайся к нашим предостережениям. Договорились?
— Договорились, — кивнула Окса, глядя в пространство.
Но на следующий день, мчась на роликах в школу, взбудораженная всеми этими рассказами, Окса принялась мечтать, что вот она свободно летит, не привлекая внимания окружающих — этих Внешников, которые ничего не поймут… И внезапно обнаружила, что скорость вкупе с ее способностью левитировать, привели к тому, что она оторвалась от земли сантиметров на тридцать. Она летела, мчась на роликах над тротуаром.
— Ух ты! Офигеть! Надо, пожалуй, спуститься на землю, пока не вляпалась в неприятности, — осадила она саму себя, оглядевшись по сторонам.
Решение, которого Окса, к сожалению, не смогла придерживаться долго… У входа в колледж стоял Варвар с бандой таких же «милых» парней.
— Суперское начало недели… — буркнула Окса. — Отъезд мамы, скандал, нервный срыв, а теперь еще и Варвар! Полный финиш…
Девочка уселась на скамейку на другой стороне улицы, чтобы снять ролики, и задумалась. Нужно было срочно разработать тактику попадания в колледж без проблем.
— Так-так-так, моя любимая мелкая! — воскликнул Варвар, перекрывая ей дорогу, когда Окса попыталась проскочить во двор колледжа с группой учеников.
Да уж, прошла незаметно, что называется!
— Я тебя на дух не выношу, знаешь? — скривился парень, горячо дыша прямо ей в лицо.
— Я тебя тоже терпеть не могу, — фыркнула Окса, приступая к плану «Б». С этими словами она уставилась на Варвара своими большими серыми глазами так решительно, что тот вздрогнул. Окса мысленно ухмыльнулась и намеренно перевела стальной взгляд на его галстук, узел которого тут же начал сжиматься вокруг толстой шеи Варвара, миллиметр за миллиметром.
Парень ошалело вытаращился на Оксу и попытался просунуть палец между воротником и душащей его тканью. Вены на его шее и на висках вздулись, и видно было, как его начинает охватывать паника. Невеже стало трудно и больно дышать. Глаза парня заслезились, он отчаянно хватался за воротник, но галстук неумолимо затягивался, послушный лишь воле Оксы. Наконец, удовлетворенная, она прекратила давление.
— Я тебя тоже терпеть не могу, — повторила девочка, бросив последний взгляд на багрового парня.
И с высоко поднятой головой прошествовала во двор.
Прислонившийся к распахнутому настежь шкафчику Гюс был увлечен беседой с незнакомой Оксе очень красивой девочкой. Он был настолько поглощен разговором, что даже не заметил свою подругу, убирающую ролики в соседний шкафчик. Окса, слегка раздосадованная, направилась прямиком в класс.
Гюс присоединился к ней через пару минут.
— Привет! Как дела? Я позвонил тебе по дороге, но твой отец сказал, что ты уже ушла… Ты где была?
— Пришла сразу после тебя, но ты был слишком занят, — с упреком ответила Окса, не поднимая глаз от парты.
— Уф-ф-ф… — выдохнул Гюс, с деланной небрежностью пожимая плечами. — Ну? Как там оно прошло у твоих родителей?
— Мне кажется, они разведутся, — пробормотала Окса. — Мама уехала…
— ЧТО?!
Разговор прервался. В класс вошел учитель Бенто, и начался урок. В следующий час Окса была не больно-то внимательна. Под грузом проблем, обрушившихся на нее со всех сторон, она чувствовала себя очень одинокой. Вдобавок к уже имеющимся сложностям теперь еще Гюс так увлекается беседой с незнакомыми девочками, что даже не замечает ее присутствия. Он тоже собирается ее бросить? Предатель… Да еще этот мерзкий Мак-Гроу придирается все время… Решительно, все идет наперекосяк у Оксы-сан.
Перемена, шумная и оживленная, была не самым подходящим моментом, чтобы обсуждать такую тему, как семейный кризис. Гюс с Оксой попытались где-нибудь укрыться, но, окруженные одноклассниками, так и не смогли. Когда в полдень прозвонил звонок, друзья рванули в столовую, и Окса исхитрилась в общих чертах объяснить, что произошло.
— Если бы ты знал, Гюс, как я себя ругаю… И на них всех я тоже здорово обижена! Особенно на отца!
За обедом Гюс оценил великую печаль, разрывавшую сердце подруги. Он никогда ее такой не видел: с полными слез глазами и прерывающимся от уныния голосом. Окса казалась такой… ранимой! Словно горе и сильное чувство вины растопило ее панцирь.