— О, сын Лучезарной, вы так великодушны! — воскликнул домовой, похоже, совершенно счастливый от такой характеристики. — Сын Лучезарной вознес хвалу, которая наполняет мое сердце восторгом!
— Видишь, о чем я? — Павел подмигнул девочке.
— Высший класс! — прошептала Окса, четко артикулируя.
— Вы осуществили визит на этой этаж, чтобы сделать ходатайство, сын и внучка Лучезарной? С великой охотой Фолдингота и я сам окажем любое содействие, вы можете всегда рассчитывать на наше рвение, — трепетно заявил Фолдингот.
— О! Кстати, о Фолдинготе! Где она? — поинтересовался Павел.
— В углу этой комнаты, сын Лучезарной, накладывает успокаивающий бальзам на растение Горанову, которая глубоко впечатлена с того момента, как Лучезарная отбыла выздоравливать на природу. Имеете ли желание ее лицезреть?
Павел кивнул. Окса воспользовалась моментом, чтобы тихонько выразить свой энтузиазм.
— Уж конечно я хочу ее «лицезреть»! А Горанова это кто?
Отец не успел ответить, как Фолдингот вернулся в сопровождении Фолдинготы — существа не менее удивительного, чем он сам. Фолдингота была сложена совершенно непропорционально: если ее напарник был поперек себя шире, то она напоминала длинную макаронину; две трети туловища Фолдинготы составляли ноги. Лицом же, если не считать тоненьких волос лимонного цвета на макушке, она очень напоминала Фолдингота: у нее была такая же слегка коричневая кожа, маленький плоский носик, длинные уши, расположенные параллельно черепу, и два торчащих изо рта больших круглых зуба. Как вообще можно разговаривать с таким ртом? Точнее было бы сказать, что лицо Фолдинготы пересекала от уха до уха длинная изогнутая линия…
Оба Фолдингота были одеты в комбинезоны темного цвета, безукоризненно выглаженные, с веселым смайликом на груди.
Завидев Оксу, Фолдингота рванула к ней. Но, взволнованная встречей, запуталась в своих длинных ногах, тоненьких, как ручка швабры, и растянулась на ковре. Растение, которое она несла, вылетело из ее рук и приземлилось прямо в ладони ошарашенной этим зрелищем Оксы.
— О-о-о, внучка Лучезарной! — заохала неуклюжая Фолдингота, потирая поясницу. — Как я смешна, вот так упав! Мои ноги совершенно дурацкие, простите вы меня когда-нибудь?
Окса повернулась к отцу, взиравшему на происходящее, сдержано улыбаясь.
— Они всегда такие, пап? — весело спросила девочка.
— Ага!
На сей раз Павел искренне расхохотался.
— Ай! Это еще что такое? — воскликнула Окса.
Растение, которое она держала в руках, словно проснулось! От тонкого ствола высотой сантиметров сорок распустились хрупкие круглые листочки красивого ярко-зеленого цвета. Ствол покачивался, листва трепетала, будто растение дрожало, и вдруг оно издало испуганный крик.
— Да оно живое! — ахнула Окса.
— Растения всегда живые, Окса! — заметил отец, с трудом сдерживая хохот.
— Да, но не до такой же степени!
— Живое, живое… Скажете тоже! — неожиданно возмутилось растение, беря Оксу в свидетели и поворачивая к девочке все свои листочки. — Эта Фолдингота элементарно голову потеряла!
— Нет, Горанова, моя голова не потерпела никаких потерь, это равновесие у меня в дефиците, — уточнила Фолдингота.
— Да ты наверняка спятила, раз решила отправить меня описывать мертвую петлю! Хочешь, чтобы я умерла, да?
— Мертвая петля это громко сказано, Горанова. Ты осуществила идеальное удачно завершенное планирование, — поправила зеленое насаждение Фолдингота.
— Мертвая петля или планирование — это одно и то же! — завопила Горанова, дрожа всеми своими листочками. — Ты опять хотела меня убить, серийная ты убийца!
С этими словами листочки Горановы опали вдоль ствола.
— Она в обмороке, — пояснил Павел рыдающей от смеха Оксе. — Но не переживай, это ее почти естественное состояние!
— С ума сойти! Обожаю этих существ! — Окса протянула руку Фолдинготе, помогая ей подняться.
Та благодарно на нее посмотрела и приняла предложенную помощь. Внезапно раздался звонок телефона. Окса поставила Горанову, по-прежнему пребывавшую в бессознательном состоянии, на пол и поспешила к телефону.
— Я возьму! Это наверняка Гюс! Пока, Фолдинготы! До скорого!
И девочка с легким сердцем помчалась по лестнице вниз, прыгая через ступеньку.
— Значит, я на вас завтра рассчитываю, да?
Учебная неделя закончилась, и Окса в окружении друзей — Гюса, Мерлина и Зельды — делала последние уточнения, прежде чем все разошлись по домам. Они уже ближе познакомились и нравились друг другу все больше и больше. Отличная маленькая команда!
— Окса, а ничего, если я приду с подружкой? — спросила Зельда. — Это Зоэ, из «Углерода». Мы с ней вместе ходим на танцы, и, знаешь, она очень милая. Я пригласила ее к себе на выходные с ночевкой и не хотела бы ни оставлять ее одну, ни пропустить твой день рождения!
— Да без проблем! — воскликнула Окса. — По-моему, папа готовит торт минимум человек на тридцать, это вполне в его духе! Так что хватит всем!
— Вот спасибо! — просияла Зельда. — Зоэ нуждается в друзьях, она приехала сюда лишь пару недель назад. Ее родители умерли в прошлом году, и ее воспитывала бабушка, которая потом тоже умерла… Грустно это… А теперь она живет у двоюродного деда.
— Ну, еще одна причина, чтобы повеселиться вместе! Это пойдет ей на пользу… До завтра!
— Пока, Окса! До завтра!
Поставив локти на подоконник, Окса наблюдала за суетой на площади. Этим вечером девочку охватила грусть. За окном уже стемнело, но небо было ясным, и Окса решила спокойно поразмышлять в одиночестве. Хотя собраться с мыслями было несколько затруднительно… В ее голове все перемешалось, как белье в стиральной машинке на стадии отжима.
Переход от состояния обычной девчонки в статус наследницы власти над неизвестной и удивительной страной проходил далеко не просто и безболезненно. Окса была переполнена самыми разнообразными эмоциями.
Ее новые способности развивались, даря девочке головокружительное ощущение могущества, перед которым было трудно устоять. Именно эта неспособность устоять перед соблазнами и была причиной всех ее неприятностей и последующих сильных переживаний. При этом где-то в глубине сознания Оксы возникло тревожное ощущение: у нее складывалось впечатление, что ее жизнь принимает не только таинственный, но и опасный оборот. Ей ужасно хотелось узнать обо всем побольше и, в частности, об этой пресловутой Эдефии. Однако к чему все это может привести, она и понятия не имела. Как к хорошему, так и плохому, надо полагать.
С появлением Печати вся жизнь Оксы перевернулась. Точнее, ее будущее. Станет ли она астрофизиком, как мечтает с того самого момента, как обнаружила, что в небе таятся огромные богатства? Выйдет ли замуж? Будут ли у нее дети? Или же она поведет Беглецов назад в Эдефию и станет их повелительницей? Единственное, что Окса знала на данный момент, то что ужасно скучает по маме и до смерти боится, что родители разведутся.