— Вот ответ на твой вопрос. Тебе удалось выведать его у меня.
Ему пришлось сделать вид, что он шутит, потому что скрип натянутой веревки до сих пор стоял у него в ушах.
— Значит, ты не пытался убить себя, — выдохнула Синтия, не веря собственным ушам.
— Нет. Но… Я хотел умереть, поэтому, возможно, это одно и то же.
— Не одно и то же.
Он не думал совершать самоубийство даже после всего пережитого. И знание этого сняло с ее сердца какую-то холодную тяжелую скорбь. Она не могла себе представить мир без Ника. И если бы он это сделал…
— Это не одно и то же, — настаивала Синтия, придвигаясь к нему ближе.
Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, но теперь она понимала, почему он вздрагивает от любого прикосновения. Вместо этого Синтия встала рядом с ним, прижала руки по бокам, желая показать, что не будет его трогать.
— Это не одно и то же, Ник. Когда я сбежала от Ричмонда, у меня был план, который я тщательно обдумала. Всю дорогу до скал я бежала без остановки на тот случай, если кто-то смотрел за мной. И даже перепрыгнула через горный уступ и приземлилась в пяти футах ниже. Все шло по плану. Но когда я оказалась на этой горе, опираясь на локти и колени, я посмотрела на камни внизу и вдруг подумала, как мне тяжело, как я устала. Я чувствовала себя так, словно много лет боролась, пытаясь освободиться от отчима. Мне просто хотелось покоя. Я видела, как капает кровь с моей разбитой губы и исчезает в море, и знала, что через несколько секунд все будет закончено.
Ник оторвал руки от каминной полки и повернулся к Синтии. Она вздрогнула и почувствовала облегчение, когда он заключил ее в объятия.
— Но я не смогла это сделать, — прошептала Синтия, — не смогла из-за сестры, не из-за себя.
— Ты не сделала это. И не сделала бы никогда, я знаю.
Сердце Ника стучало так громко, словно хотело убедить Синтию, что не остановится никогда.
— Как ты остался жив?
— Не знаю. — Ник прижался подбородком к ее макушке. — Он слишком быстро срезал веревку. Думаю, это входило в план обмана. Превращение негодяя в героя. «Я нашел его и срезал веревку, пытаясь спасти ему жизнь». Но я думаю, что процесс удушения занимает длительный период времени, а я был достаточно худой, и это тоже замедлило процесс.
Синтия закрыла глаза и безмолвно молилась у него на груди.
— Когда я понял, что дышу, поблизости был врач. А потом все закончилось. Послали за моими родителями.
Отчаянно желая обнять его, Синтия вместо этого уцепилась руками в его сюртук и прижалась к нему.
— Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью завтра.
Ник вздохнул и еще сильнее прижался подбородком к ее макушке.
— Но если ты должен, тогда сделай все, чтобы убить его, Ник. Я хочу, чтобы он умер:
Ее решительные слова вызвали в нем приступ смеха.
— Я серьезно, — отшатнулась Синтия.
— Я действительно намерен убить его, — улыбнулся ей в ответ Ник. — Мне давно следовало сделать это.
— Он заслуживает смерти. Как он мог сделать это? Ты был такой… — Синтия даже не поняла, что плачет, пока Ник не обнял ее и не прижал к себе.
— Ш-ш, это было давно. И я исцелился.
— Ты не исцелился. Я хочу помочь тебе, Ник.
Ланкастер покачал головой. Синтия заставила себя перестать плакать, но продолжала удерживать его за сюртук.
— Скажи, что делать.
— Ничего, — опять покачал головой Ник. — Мне не нужна помощь. Я в порядке.
— Ты не позволяешь мне прикоснуться к тебе.
— Прости, Син. — Он погладил ее руки. — Я просто не могу.
Ланкастер сжал ее запястья и свел их вместе, и дрожь волнения пробежала по ее телу. Это была страсть. Это было желание. Так он держал ее, когда они занимались любовью. Таким способом его руки ограничивали ее свободу.
А завтра он может быть ранен или даже хуже.
— Ник, — Синтия глубоко вздохнула, чтобы сдержать рыдания, — я хочу, чтобы тебе было еще лучше.
То, что он держал ее за руки, похоже, успокаивало его. Он даже улыбнулся, хотя уголки губ дрожали.
— Мне и так хорошо с тобой, Син.
— Тебе кое-что нужно от меня, да? Ты старался скрыть это, но я же чувствую, как ты сжимаешь мои запястья. Я чувствую, ты удерживаешь меня.
— Нет. — Ланкастер отпустил ее руки и отскочил назад. — Это не то, чего я хочу.
— Не отпирайся. — Синтия обхватила рукой собственное запястье, а Ник проследил глазами за ее жестом. — Я хочу заставить тебя забыть его.
— Ты не можешь.
— На минуту — могу. — Из горла Синтии вырвался всхлип. — Я могу.
Полная решимости, Синтия потянулась к крошечным пуговицам на своем халате. Она действовала медленно, чтобы он мог остановить ее, если захочет, но Ник стоял неподвижно.
— Позволь мне, — умоляла она его. — Ты хочешь знать, не буду ли я прикасаться к тебе? Не буду! Клянусь, не буду. Удерживай меня, чтобы я стояла спокойно.
Ник отступил на шаг, но не отрывал глаз от ее пальцев.
— Не проси меня.
— А я хочу попросить тебя. Я не боюсь тебя, Ник. Ты не сделаешь мне больно.
Синтия вынула руки из рукавов, и халат упал на пол. Он пожирал ее глазами, дыхание участилось. Синтия безжалостно вытянула перед ним руки и сжала запястья вместе так, как это делал Ник.
— Скажи мне, что ты хочешь.
— Я хочу… — Он смотрел на ее руки, и в глазах зажглось желание, которое усиливалось страхом. — Я хочу ограничить твою свободу. — Ник надолго закрыл глаза, а когда открыл их, его измученный взгляд встретился со взглядом Синтии. — Я хочу связать твои руки.
— Делай это, — кивнула Синтия.
— Но это неправильно, Син. Ты же не… шлюха. Я не стану использовать тебя подобным образом.
Синтия опустила руки и подошла к нему, оказавшись нос к носу.
.— Послушай меня, Николас Кантри. Ты заявляешь, что любишь меня? Как ты смеешь утверждать, что любишь меня, и скрывать свои желания? Ты отказываешься делать со мной то, что будешь делать со шлюхой? С незнакомкой?
— Лучше с незнакомкой, чем с тобой, — резко оборвал Ник. — Это безобразно и неправильно.
— Только не со мной. Только не между нами. Возьми меня.
Синтия поднялась на цыпочки и поцеловала его.
— Свяжи меня, Ник, — прошептала она. — Свяжи меня, возьми меня и забудь обо всем.
Едва не расплакавшись, Ник осторожно положил руки ей на плечи. У нее такая нежная кожа, такое изящное тело. Он не должен хотеть от нее этого. Он обнял ее и тихо прошептал: