Лицо мужчины побледнело и быстро начало приобретать неприятный зеленоватый оттенок. Он вытянул подбородок, чтобы не попасть на ботинок Харта.
Воображая, что подумает его слуга, отчищая ботинки хозяина от рвоты, Харт отошел от бродяги на пару шагов.
– И следи за своим языком. Здесь леди.
Харт успокоился, когда лицо мужчины обрело нормальный оттенок, и его взгляд остановился на Эмме, которая стояла у основания лестницы. Ее бледное лицо было явно напряжено, и Харт мог проследить, как лицо пьяницы побагровело до корней волос. Его рот дрогнул в гримасе ненависти, и он указал пальцем на Эмму.
– Ты!.. – бросил он, выдыхая пары джина.
Эмма чуть пошатнулась, но была явно загнана в угол.
– Нет, – прошептала она, и Харт почувствовал вкус предательства.
– Шлюха, – бросил мужчина, но еще хуже, чем его слова, был для Эммы сарказм во взгляде Харта.
Он смотрел на нее, как сокол смотрит на мышь. Эмма не ожидала, что подобное разоблачение случится на его глазах, и никогда не думала о том, как смогла бы исчезнуть, если проницательный взгляд хищника встанет между ней и свободой.
– Шлюха, – повторил мужчина. От его ненависти ее сердце пустилось в галоп. Харт ударил его, не отводя взгляда от Эммы.
– Так вы не знаете его? – спросил он, и Эмма покачала головой.
Харт наконец отвернулся от нее, и тут же очередной пинок обрушился на ребра бродяги. В ушах у Эммы зазвенело от резкого звука.
– Я говорил, придержи язык. Итак, как твое имя?
– Берл. – Губы мужчины дрожали от возмущения.
– Берл. А дальше?
– Берл Смайт.
– И что тебя связывает с леди Денмор?
Смайт скорчил гримасу, его глаза потемнели от злости.
– Леди? Она так себя называет?
Харт снова пнул его и пробормотал проклятие сквозь зубы.
Эмма могла бы сказать, что он напоминал человека, который проглотил язык. Она ждала, ждала… Если бы она могла прошмыгнуть мимо кареты, они потеряли бы ее след и долго гадали бы, в каком направлении она скрылась. Но что потом? У нее при себе не было даже тех денег, которые она привезла в Лондон. Она осталась бы без гроша, и что дальше?
Поэтому ей не оставалось ничего другого, как смотреть на этого незнакомца, который разрушал мир, с таким трудом построенный ею.
– Она распутница, – пробормотал Смайт. – Шлюха, которая заманивает женщин и толкает их на скользкую дорожку. Она обманщица. Сатана, изображающая из себя благородную леди.
Какой-то частью сознания она понимала, что все это бессмыслица. Зачем этому нанятому сыщику так оскорблять ее? Бессмыслица. Почему он так свиреп? Но другая часть ее сознания бурлила, реагируя на его несправедливые слова, заставляя ее сердце биться в панике.
Эмма глубоко вздохнула и услышала собственный стон, когда выдохнула.
– Она говорит, что не знает вас, мистер Смайт.
– Ложь! Лгунья из лгуний.
Глаза Харта вернулись к ней и задержались на какой-то момент.
Он прищурился.
– Ты знаешь, о чем он говорит?
– Не знаю, – прошептала она, сильнее прижимаясь к двери. Может быть, ей удастся проскользнуть в дверь и исчезнуть. Вернуться в Моултер-Хаус и взять свои деньги?
Харт испепелил Смайта взглядом.
– Может быть, вы поясните свои обвинения?
И тут она покачнулась…
Массивная дверь, на которую она опиралась, открылась, и Эмма погрузилась в страх и неуверенность, думая, не в обмороке ли она? Но ее рука поймала мягкую ткань, а спина уткнулась во что-то теплое.
– Мэм? – пробормотала Бесс около ее уха. Она помогла Эмме удержаться на ногах, и тут раздался резкий визг Смайта:
– Лиззи! – кричал он. – Лиззи!
Опора, которую представляла собой Бесс, стоя за спиной Эммы, вдруг ослабла.
– Ох! – выдохнула Бесс. – О нет, о Боже, спаси меня!
– Лиззи! – снова прорычал Смайт и попытался встать на ноги, но покачнулся, споткнувшись на лестнице. Харт и Ларк устремились вперед, чтобы удержать его. Он повернулся спиной, его куртка сползла с плеч, и он высвободил руки и рванулся вперед, оставляя двух мужчин с курткой в руках.
– Берл, нет! Пожалуйста! – кричала Бесс, но ее слова лишь разожгли огонь в его глазах.
– Бесстыжая шлюха, – прорычал он.
Стимп бросился на него, и тут же отлетел прочь, как муха. Берл Смайт угрожающе поднял огромные кулаки.
Бесс отшатнулась, а Эмма отпрянула назад, и ей почти удалось отвернуть голову от удара его кулака. Удар, к счастью, пришелся по касательной и отбросил ее к стене так, что она упала, а он тем временем успел ухватить Бесс за платье, когда она старалась укрыться в кухне.
Не удержавшись на ногах, Бесс покачнулась от его удара. Кровь хлынула из носа. Эмма в ужасе вскрикнула. Она старалась подняться на ноги, но когда громадная тень перекрыла ей видимость, Эмма нагнулась, обхватив руками свою несчастную голову.
– Я держу его, – сказал Харт. – Эмма, как ты? Эмма?
Она подняла голову, все плыло перед глазами, и как в тумане она увидела беспокойное лицо Харта. Он тащил Смайта за шею.
– Нормально, – пробормотала она, стараясь понять, что случилось. – Бесс? – Она заглянула за угол. – Бесс?
Оттащив Смайта к карете, Харт подошел к Эмме. Но она покачала головой.
– Со мной все в порядке.
Он кивнул и прошел мимо.
– Миссис Лиззи?
– Бесс, – рыдая, проговорила женщина. – Теперь я Бесс.
– Хорошо, Бесс. Я пошлю за доктором.
– Не беспокойтесь, пожалуйста. Это просто разбитый нос. Такое и прежде случалось.
– Я не думаю, что…
– Нет, – настаивала она, хотя ее голос звучал глуше из-за крови и обиды, руки прижимались к лицу. – Нет, не надо. Пожалуйста, сэр.
Он посмотрел на Эмму.
– Я позабочусь о ней, – сказала она.
– Бесс, – сказал он мягко. – Этот человек ваш муж?
Она зарыдала в голос.
– Извините меня, сэр. Я не знала, что он появится здесь.
– Вы сбежали от него?
Эмма все еще не была уверена, что сможет держаться на ногах. Поэтому она, еле передвигая ноги, преодолела то расстояние, что разделяло их, и обняла сгорбившуюся Бесс.
– Все хорошо, успокойся.
– Извините, мэм. Только не отсылайте меня к нему. Он убьет меня, он хочет…
Эмма беспомощно взглянула на Харта. Он казался высеченным из гранита – таким был холодным и неприступным.