Белые барашки на гребнях вздымающихся волн, черная предрассветная мгла, скалистая грань утеса. В этот момент его мозг фиксировал только формы и цвета, затем он увидел Эмму и Мэтью.
Они стояли на краю обрыва. Мэтью одной рукой обхватил Эмму за шею и поднял другую, предупреждая Харта, чтобы тот не приближался. Лицо Эммы было пугающе бледным, разве что синяки выделялись на левой щеке. Скула Мэтью была прижата к ее правому виску.
Харт достал пистолет и подумал, что шум в ушах – это шум моря.
– Что вы здесь делаете? – крикнул Мэтью, отводя Эмму на шаг назад. Взгляд Харта упал на ее ноги, босые и связанные веревкой. Затем он заметил ботинки ее мучителя. Они были в нескольких дюймах от обрыва. Скала, потревоженная его движением, задрожала, и камни с тихим шуршанием посыпались вниз.
Харт соскочил с седла и пошел прямо к ним.
– Отпустите ее.
– Стоп! – закричал Мэтью, подвинув ногу ближе к обрыву.
Харт остановился, сердце зашлось в тревоге.
– Отпустите ее! Вы сошли с ума? Если вы сделаете еще шаг, вы оба погибли.
Мэтью, посмотрел на него, в его глазах промелькнула неуверенность.
– Зачем вы приехали?
Харт встретил взгляд ореховых глаз, обезумевших от страха.
– Я приехал за Эммой.
– Она не ваша забота. – Его рука сильнее сомкнулась на ее шее, и ее связанные руки протестующе поднялись.
– Вы ошибаетесь. Я просил ее стать моей женой.
– Харт! – ахнула она, пытаясь покачать головой.
– Нет, – закричал Мэтью. – Нет, она моя. Она принадлежит мне!
Харт незаметно подвинулся вперед, стараясь приблизиться настолько, чтобы дотянуться до нее.
– Но она не хочет вас, Мэтью.
– Вы ничего не знаете. Я люблю ее, и она будет моей женой. Она обещала. Обещала, когда позволяла прикасаться к себе, когда искушала меня всеми греховными штучками.
Кровь стучала в висках, но Харт не обращал внимания. Вместо того чтобы отступить, он поднял руку.
– Подумайте об этом, Мэтью. Подумайте, какую жизнь вы можете ей предложить? Это ведь вы подожгли дом ее дяди?
Мэтью растерянно заморгал.
– Вы убили человека, – продолжал Харт, – и пойдете за это в тюрьму. Как вы сможете обеспечить свою жену?
– Нет! – закричал он, придя в себя. – Это был несчастный случай! Я не хочу в тюрьму.
– Мэтью…
– Отойдите назад! – закричал Мэтью, коснувшись края обрыва ботинком. Эмма вся сжалась при этом движении.
Харт прыгнул, стараясь схватить ее. Она была беспомощна против мужчины, тащившего ее за собой. Ее ноги цеплялись за мох и камни, связанные руки тянулись вперед.
– Харт, я так виновата… – прошептала она. Казалось, слова улетели, когда она сползла вниз…
Харт спрятал пистолет и рванулся вперед. Он упал на землю, чувствуя под собой тряску камней и уходящий из-под него грунт, думая, что Эмма упала еще дальше, слишком далеко…
Но, слава Богу, это было не так. Он видел ее. Смотрел в ее ореховые глаза, ее плечи и лицо были видны над краем обрыва. Она не сорвалась вниз.
Он встал, и камни опять посыпались из-под его ног.
– Вы хотите, чтобы она умерла? – закричал Мэтью. Он тащил ее за собой на узкую площадку у основания выступающей острым углом скалы. Он крепко обхватил ее за талию и оттащил дальше. – Оставьте нас!
– Послушайте, просто позвольте ей уйти. Она замерзла и измучена. Позвольте мне отвезти ее в безопасное место.
– Она будет в безопасном месте, когда мы поженимся. По крайней мере ее душа будет спасена.
– Даже в Шотландии вы не можете жениться на женщине против ее желания.
– О, она захочет, вот увидите.
Обезумев от злости, Харт прыгнул на узкую площадку над обрывом, туда, где стояли они, вызвав грохот посыпавшихся камней и песка. Эмма ахнула и упала, когда Мэтью резким движением потащил ее от него.
– Пожалуйста, – проговорил Харт, – вы убьете ее. Просто отпустите ее. Здесь слишком опасно, вы не должны тащить ее вниз… Я не буду преследовать вас. Даю вам слово.
– Я люблю ее! – закричал Мэтью и, осторожно переступая ногами, тащил ее за угол выступа. Ноги Эммы беспомощно ударялись о скалу и гравий. – Почему вы просто не можете уйти? Она моя!
«Сохраняй спокойствие, – напомнил себе Харт, не сводя глаз с Эммы. – Сохраняй спокойствие».
Если он подойдет слишком близко, то может сделать хуже, и тогда она будет в еще большей опасности. Поэтому, вместо того чтобы броситься к ней, он застыл на месте. Вместо того чтобы кричать, затаил дыхание.
Их взгляды встретились. Одна крупная слеза упала, прокладывая путь по ее пыльной щеке. «Прости», – прошептали ее губы, и Харт покачал головой, когда она скрылась за поворотом выступа.
Он старался двигаться быстро и тихо, но поскользнулся и упал, ударив колено. Боль пронзила его. Сжав кулаки, заставил себя подвинуться на дюйм вперед. Медленно. Медленно. Медленно.
– Скажи ему, чтобы он ушел, – рыдал Мэтью. – Он опозорил тебя. Ты думаешь, я не знаю? И даже после всего этого я предложил тебе мое имя. Почему ты не хочешь понять меня?
– Я понимаю тебя, Мэтью. Я понимаю тебя, – говорила она.
– Я так сильно люблю тебя, Эмили.
Харт подошел к повороту выступа и, вытянув шею, заглянул за угол. Они стояли там, втиснувшись ногами в неглубокую впадину в непрочном, крошащемся шлаке. Мэтью, прижав Эмму к скале, держал ее одной рукой за плечо, а другой сжимал какой-то предмет у своего бедра.
Он стоял спиной к Харту, словно забыв о нем. И может быть, так оно и было. Он совершенно обезумел, держа в руках женщину, которой не мог обладать.
Не сводя глаз с Эммы, Харт осторожно пригнулся и поднял с земли тяжелый камень. Он взвесил его в руке. Он не мог воспользоваться пистолетом, даже если бы вытащил его. Она была так близко. Прямо за головой Мэтью. Но если ему удастся незаметно подобраться, он сможет бросить камень и схватить ее.
– Почему ты не хочешь полюбить меня? – стонал Мэтью.
Эмма рыдала, качая головой.
– Я люблю тебя, Мэтью, люблю как друга и беспокоюсь о тебе. И твой отец любит тебя, защищает тебя, зависит от тебя. Пожалуйста, не делай этого. Как он будет без тебя?
И тут Мэтью поднял руку. Харт замер, заметив блеск металла. Нож. Длинный острый нож.
– Ты будешь моей, – вскрикнул он. – Это единственный путь.
Харт поднял камень, поставил одну ногу на шаг ближе, но Мэтью повернулся на нечаянный звук.
– Оставьте нас! – Он отпустил Эмму и, подняв руку, замахнулся ножом на Харта.