«Нет-нет, только не отступать», — сказала себе Марисса.
Она протянула руку к двери и замерла в нерешительности. Постучать? Или войти без стука? Если вломиться без стука, то он почти наверняка разозлится.
Собравшись с духом, Марисса постучала.
— Войдите! — тут же раздался голос Джуда.
Марксса повернула ручку и отворила дверь. Переступив порог, осмотрелась.
Джуд сидел за письменным столом с пером в руке и что-то писал. Взглянув на нее, едва заметно нахмурился и спросил:
— В чем дело, мисс Йорк?
Вскинув подбородок, она заявила:
— Я не хочу, чтобы вы уезжали!
— То есть… как это?
Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.
Марисса закрыла за собой дверь и повторила:
— Я не хочу, чтобы вы уезжали.
Увы, она сейчас не находила других слов.
Джуд немного помолчал, потом тихо сказал:
— Но я не могу оставаться здесь, Марисса.
— Вы же собирались остаться. Вы хотели арендовать дом. Хотели остаться здесь надолго.
Теперь он смотрел на нее так, словно не понимал, о чем речь.
— Вы хотели остаться. И вы говорите, что не сердитесь на меня, однако же уезжаете, — продолжала Марисса.
— Будет лучше, если я уеду.
— Но почему?
Он обратил взор на лежавшие перед ним письма и накрыл их своими широкими ладонями. Его плечи приподнялись, когда он сделал глубокий вдох, а затем опали, когда он выдохнул.
— Чего вы от меня хотите, Марисса? Ведь мы уже попрощались.
— А что, если… — Сердце ее забилось еще быстрее. — Что, если я… кое-что пересмотрю, передумаю?
— Что вы имеете в виду?
В его голосе прозвучало раздражение. Было ясно: он хотел, чтобы она ушла.
Но Марисса не собиралась отступать. Приблизившись к столу, она продолжала:
— Я полагаю, что вы были правы, когда предлагали наши отношения считать настоящей помолвкой. Разве мы не можем вернуться к этому?
— Но, Марисса… — он тяжело вздохнул и взъерошил пальцами волосы. — Марисса, у меня нет сил разгадывать сегодня вечером ваши загадки. Я очень устал.
— А утром вы уедете, и тогда… тогда будет слишком поздно.
— Слишком поздно для чего?
Она еще ближе к нему подошла. И он насторожился — словно в ожидании удара.
— Слишком поздно для моих извинений. Я…
— Вы уже извинились. Я тоже сказал вам, что сожалею о своей грубости. Могли бы мы не…
— Но я не извинилась, — перебила Марисса. — Не извинилась за свою глупость. Я была глупой и слепой. Джуд, я не хочу, чтобы вы уезжали. — Она осмелилась положить ладони ему на плечи. — Оставайтесь.
Он снова вздохнул.
— Остаться с какой целью, Марисса? Ваши игры… они сделались слишком опасными. Я ведь не пытался соблазнить вас и опозорить. Я пытался лишь…
Ее рука скользнула вверх. На нем не было ни галстука, ни сюртука, и его шея оказалась очень теплой, почти горячей.
— Пытался — что именно? Что ты пытался сделать?
— Ничего.
Он покачал головой.
— Джуд, я хочу… Хочу, чтобы ты остался. Потому что я думаю, что люблю тебя.
Она почувствовала, как он вздрогнул и как напряглись его мышцы. Но заговорил он совершенно спокойно:
— Ты ошибаешься, Марисса.
— Нет, не ошибаюсь.
— Тебе кажется сейчас, что ты, возможно, любишь меня, — но это только потому, что все закончилось благополучно, а я уезжаю.
— Нет. — Она покачала головой. — Boвce не поэтому.
Он осторожно отстранил ее руки и пристально посмотрел ей в глаза:
— Марисса, ты не любишь меня. И эти игры между нами закончены, ясно?
— Я вовсе не играла в игры. — Она опустилась коленями на ковер и крепко сжала его руку. — Джуд, послушай…
— Марисса, не делай этого. Поднимись.
Она еще крепче сжала его руку.
— Несмотря на все свои недостатки, я когда-либо лгала тебе?
— Поднимись.
— Это не игра, Джуд.
Он встал и заставил ее подняться на ноги.
— Поверь, Марисса, это действительно игра. Неужели не понимаешь?
Она похолодела, словно в комнату вдруг ворвался ледяной ветер.
— Что ты имеешь в виду, Джуд?
Он молча прошелся по комнате.
— Джуд, что ты имеешь в виду, называя наши отношения игрой? Хочешь сказать, что ты притворялся?
— Нет! — крикнул он. — Не притворялся! Ты действительно очень мне понравилась, и я думал, что смогу помочь тебе.
— И это…: все?
— Нет, не все. Я думал, что если сумею разжечь у тебя желание, если сумею сделать так, что ты почувствуешь ко мне неудержимое влечение, то ты захочешь выйти за меня замуж. И у меня все прекрасно получилось.
— Получилось? — пробормотала Марисса в замешательстве. — Но я… не понимаю. Ведь ты же сказал, что хочешь уехать…
Джуд, принялся расхаживать по комнате. Наконец вновь заговорил:
— Я хотел хитростью добиться того, чтобы ты вышла за меня. Я знал, что смогу это сделать. Ты страстная и очень любопытная. Поэтому у меня и подучилось. Но я уже не хочу этого. Я хочу большего.
— Большего… чем я?
Он со вздохом покачал кодовой:
— Нет-нет, ты не поняла. Большего, чем просто похоть. А была именно похоть. Всего лишь похоть. Но мне этого мало, Марисса, что бы ты обо мне ни думала.
Эти его слова сразу же все изменили. Во-первых, она поняла, что Джуд не лгал ей. Кроме того, стало ясно: она действительно обидела его, очень сильно обидела.
Потупившись, Марисса ответила:
— Я понимаю это, Джуд. Поверь мне, я все понимаю. И я очень сожалею о том, что наговорила тебе, не подумав. Я говорила так просто… от злости. И вовсе не значит, что никто не может тебя полюбить.
— Но ты ведь понятия не имеешь о разнице между похотью и любовью. Ты сама это сказала.
— Когда?
— Когда говорила о вашей с Чарлзом любви.
— Ах, Джуд, но мне же тогда было только семнадцать! А сейчас я взрослая женщина, поэтому прекрасно понимаю разницу. Поверь, теперь я вижу в мужчине не только… его тело.
Он криво усмехнулся:
— Похоже, мое тело тебя не слишком интересует.
Марисса в растерянности заморгала. Окинув Джуда взглядом, спросила: