Она тоже покачала головой.
— Ничего.
— Они могут быть еще живы! — Огнезвезд обогнул Львиносвета и стал пробираться через море золотой листвы к раздавленному кусту. Львиносвет полез за ним, морщась, когда сломанные ветки царапали ему шкуру.
Дерево затрещало.
— Здесь не безопасно! — взвизгнула Голубичка у него за спиной.
Львиносвет почувствовал, как дерево под его лапами закачалось.
— Оно сползает по стене оврага, — предупредила Голубичка.
— Я что-то вижу, — крикнул Огнезвезд из под веток.
Львиносвет глубже протиснулся в кучу переплетенных ветвей, и едва не замяукал от радости, когда вьющийся побег жимолости хлестнул его по морде. Прилив надежды охватил его.
— Кто там?
— Пока не могу сказать, — отозвался Огнезвезд. — Но мне кажется, он еще шевелится.
— Все дерево шевелится! — завизжала Голубичка. — Вылезайте оттуда!
С протяжным стоном и скрежетом дерево поползло по стене оврага.
— Вылезаем! — резко приказал Огнезвезд.
Но Львиносвет замер. Он не мог бросить своих товарищей! В следующий миг он громко взвыл, потому что острые зубы впились ему в хвост.
— Оно падает! — сдавленно пропыхтела Голубичка, не разжимая челюсти, и потащила его прочь. Дерево оседало под их лапами. Огнезвезд карабкался рядом.
— Прыгаем! — взвизгнула Голубичка. Трое котов прыгнули на чистый клочок земли возле палатки оруженосцев. Дерево за их спиной со сторон обрушилось, погребая под собой сломанные ветки. Голубичка тоненько заскулила.
Львиносвет тщетно пытался разглядеть палатку старейшин. Побеги жимолости кое-где змеились среди сломанных ветвей. Оставалась слабая надежда, что хотя бы часть палатки не была расплющена тяжелым буком.
— Огнезвезд! — Глашатай Ежевика продирался к ним через кучу бурелома. Когда он спрыгнул рядом с ними, Львиносвет увидел, что и остальные Грозовые коты начали возвращаться в лагерь. Очертя головы, они толпой ломились через колючий барьер, пока не растрепали стену настолько, что она превратилась в руины, под стать остальному лагерю.
— Остановитесь! — оглушительно рявкнул Огнезвезд.
Грозовые коты застыли, ошеломленно глядя на свой разгромленный дом.
Листвичка закрыла глаза, словно беззвучно молилась Звездному племени.
— А где наш лагерь? — пискнула Вишенка.
Ромашка наклонилась к ней, а Маковка оторопело смотрела на поваленный бук.
— Лагеря больше нет, — пробормотала она.
— Он здесь, — громко и внятно сказал Огнезвезд. — Нужно успокоиться и взять себя в лапы!
— Где Долгохвост? — дрожащим голосом спросил Пурди.
— Где Иглолапка? — судорожно выдохнула Милли.
— Я их разыщу, — заверил Львиносвет, глядя на кучу переломанных веток. Может быть, если он представит поваленное дерево своим врагом, то сила пророчества позволит ему выйти невредимым и из этой битвы?
Огнезвезд повернулся к глашатаю.
— Ежевика, собери патрульных, пусть расчищают путь к палатке старейшин. Остальных котов нужно вывести прочь отсюда и позаботиться о них.
Ежевика внимательно осмотрел дерево.
— Все понятно, — кивнул он. — Нужно убрать ветки, которые мы сможем оттащить, и как следует подпереть те, которые не сможем. — Он подозвал к себе Дыма. — Сколько воинов тебе потребуется для такой работы?
Дым задумчиво сощурился.
— Четверых хватит, — ответил он. — Если взять больше, они будут друг другу мешать.
Львиносвет вспомнил, как они недавно разрушили плотину.
— Нужно использовать крепкие палки, как рычаг, чтобы поднимать тяжелые ветки.
Белка выскочила вперед.
— Я соберу команду для поиска подходящих опор и палок! — Она окинула взглядом своих соплеменников. — Милли, Бурый, Березовик и Терновник! Вы пойдете со мной.
— Медуница, Крутобок, Белохвост и Ягодник, — отрывисто перечислил Дым. — Ко мне!
Львиносвет оцепенел, услышав слабое мяуканье, раздававшееся оттуда, где еще совсем недавно была палатка старейшин.
— Там кто-то живой!
— Нельзя терять ни мгновения! — кивнул Огнезвезд и поманил хвостом Белолапу. — Уведи всех из лагеря в овраг. Воробей, успокой тех, кто впал в панику. Ромашка, я поручаю тебе заботу о стариках, королевах и котятах. Утешь их, отвлеки и как-нибудь утихомирь. — Он кивнул Ежевике. — А ты помогай Белке и Дыму.
Кисточка металась по поляне, давясь сиплыми рыданиями.
— Это я во всем виновата! Великое Звездное племя, покарай меня за то, что я натворила! Это я послала их на смерть. Это меня должно было придавить, а не Долгохвоста!
Пудри растерянно метался вокруг нее, пытаясь загнать в колючий лаз.
— Они его отыщут, — твердил он.
Голубичка дрожала от носа до кончика хвоста.
— Почему я не услышала этого раньше? Я бы могла предотвратить это!
Огнезвезд быстро посмотрел на обезумевшую от страха ученицу, потом негромко подозвал к себе Белолапу.
— Забери с собой Голубичку. Позаботься о ней.
Белая воительница подошла к дочери, что-то ласково сказала ей и повела прочь из лагеря.
Кровь стучала в ушах Львиносвета. Ему хотелось броситься в сплетение ветвей и вытащить оттуда Долгохвоста и Иглолапку. Но как это сделать? Даже если он найдет их живыми, то как вынести раненых из-под груды переплетенных и переломанных веток, не искалечив еще сильнее?
Дым уже крутился возле ветвей бука. Встав на задние лапы, он схватил передними первую большую ветку.
Белка бросилась к нему и приняла ее.
— Отличная ветка! Ее можно использовать, как рычаг!
Дым глубже влез в завал и, покрепче упершись лапами в землю, приподнял спиной сук, чтобы Белка смогла подсунуть под него палку.
— Иглолапка! — закричала Милли в освободившийся проем. — Долгохвост?
Медуница и Терновник отодвинули ее в сторону и стали шаг за шагом продвигаться следом за Дымом, оттаскивая прочь одни ветки и подпирая другие. Крутобок работал вместе с ними, ломая когти об обломки буковых сучьев.
— Иглолапка! — Бурый подкатил толстую ветку к тяжелому суку, дождался, пока Березовик и Белохвост вдвоем приподнимут его при помощи длинного рычага, и подсунул ветку вниз. Бук заскрипел, но выдержал.
Медленно, но верно коты продвигались к центру завала.
— Долгохвост! Ты меня слышишь? — крикнул Львиносвет, заглядывая в глубину образовавшегося туннеля.
Никто не ответил.
Ползучие побеги жимолости соблазнительно дрожали за переплетением ветвей, преграждавших путь котам. Львиносвет обернулся и посмотрел на брата, стоявшего у него за спиной. Незрячие голубые глаза Воробья были полны тревоги.