— Брр! — проклацала зубами Пеплогривка, догоняя его. Она вся дрожала.
— Давай-ка поскорее вернемся в лагерь, пока ты не простудилась, — сказал Львиносвет и со всех лап бросился через лес, стараясь потеснее прижиматься к Пеплогривке, чтобы согреть ее. Он с наслаждением вдыхал ее нежный запах — мшистый, влажный и уютный, как теплое гнездышко.
— Спасибо, что пошла со мной, — промурлыкал Львиносвет, когда они приблизились к оврагу.
— Да пустяки! — отмахнулась Пеплогривка. — Было здорово! — Она широко зевнула. — Только завтра будем с трудом лапы таскать.
— Я все равно не жалею, — проурчал Львиносвет, радуясь тому, что хотя бы ненадолго сумел позабыть свои тревоги о Пророчестве и котах из Сумрачного леса.
Он проснулся поздно. Когда он открыл глаза, Ежевика уже распределял утренние патрули. Стряхнув с себя остатки сна, Львиносвет выбрался из своего гнездышка и выбежал на поляну.
Пеплогривка вместе с остальными котами стояла возле глашатая.
— Можно мы с Искролапкой тоже пойдем в пограничное патрулирование? — попросила она.
Ежевика посмотрел на Бурого, и тот кивнул.
— Конечно.
Львиносвет поймал взгляд Пеплогривки, надеясь найти там частицу вчерашнего тепла. Но она только деловито кивнула ему и сказала:
— Я беру Искролапку в патрулирование.
— Я слышал, — сердито оборвал ее Львиносвет. Он не знал, что подумать. Нарочно Пеплогривка напустила на себя такой холодный вид или вчерашняя прогулка значила для нее меньше, чем для него?
Его размышления прервала Голубичка.
— Ежевика назначил нас охотиться вместе с Терновником, — сказала она.
Пограничный патруль уже выходил из лагеря.
Львиносвет проводил глазами пушистый хвостик Искролапки, исчезавший в просвете между колючками.
— Разве ты не хочешь пойти с сестрой? — спросил он, вспомнив вчерашние слова Пеплогривки. Неужели между сестрами в самом деле черный кролик пробежал?
Голубичка спокойно встретила его взгляд.
— Зачем мне? — Она пожала плечами. — Я и так могу знать обо всем, что она делает!
Львиносвет склонил голову.
— Нуда, конечно.
Он заметил, что Голубичка впервые так открыто и почти с вызовом упомянула о своих способностях.
Она вела себя так, словно этот дар был колючкой, застрявшей в ее шерсти.
— Вы идете? — крикнул Терновник, стоявший у выхода из лагеря. Ледосветик и Песчаная Буря нетерпеливо расхаживали рядом с ним.
— Я первая поймаю дичь! — объявила Ледосветик, с вызовом глядя на них. Львиносвет сразу понял, что молодой воительнице хочется произвести впечатление на старших.
— Ни за что! — мяукнула Голубичка. — Первой буду я!
Пробежав мимо Львиносвета, ученица юркнула в лаз.
Львиносвет догнал ее в овраге. Терновник и Песчаная Буря уже обшаривали склоны, подергивая носами.
Ледосветик носилась за ними, разбрасывая лапами листья.
— Ты никогда ничего не поймаешь, если будешь так шуметь! — завизжала на нее Голубичка.
— Тихо! — рявкнул Львиносвет. — Ты всю дичь перепугаешь!
— Это я-то перепугаю? — Голубичка выразительно посмотрела на Ледосветик, продолжавшую шуршать листвой, и перевела взгляд на Львиносвета. — Какая блоха тебя укусила?
Львиносвет с трудом сдержался. Но Голубичка, похоже, и не ждала его ответа. Ушки ее встали торчком, усы начали подрагивать.
— Слышу мышь на вершине склона, — прошипела она. — И сейчас ее поймаю!
— Дай Ледосветик возможность отличиться, — посоветовал Львиносвет. Если верить Пеплогривке, Голубичка и так уже настроила против себя Искролапку, не хватало только, чтобы все коты в Грозовом племени почувствовали себя уязвленными и бросились соперничать с ней!
— Но она будет до вечера искать эту мышь, а для меня это пара пустяков, — взмолилась Голубичка.
— Держи себя в когтях! — рявкнул Львиносвет. — До сих пор Грозовое племя прекрасно обходилось без твоих способностей, не погибнет и сейчас. Ты не одна кормишь племя. Уступи хоть раз своей соплеменнице.
Голубичка съежилась, и Львиносвет тут же пожалел о своих словах. Он не хотел быть так резок с ней.
Внезапно росший впереди куст закачался, прошуршав листвой, и из него вылетел голубь. Ледосветик прыгнула, взмахнув лапами, но только с силой ударилась о землю, а голубь, испуганно хлопая крыльями, скрылся в ветвях дуба. Ледосветик встала и отряхнулась, шерсть ее стояла дыбом от смущения.
— Давайте разделимся! — крикнул Львиносвет. Ему было жалко молодую воительницу. Наверное, будет проще, если ей не придется соперничать с Голубичкой на глазах у Песчаной Бури и Терновника. — Незачем нам всем вместе шуршать лапами по листве.
— Я согласна! — крикнула с вершины оврага Песчаная Буря, кивая Ледосветик. — Пойдем к берегу озера. — Она бросилась за деревья, а Терновник и Ледосветик помчались за ней.
— Теперь я могу поймать ту мышку? — спросила Голубичка.
— Наверное, она уже убежала.
— Я ее еще слышу! — Бросившись вверх по склону, Голубичка одним ударом лапы прибила мышь к земле и прикончила ее быстрым укусом. Потом швырнула дичь под лапы Львиносвету. — Закопаем ее, чтобы подобрать позже?
Стиснув зубы, Львиносвет вырыл неглубокую ямку в земле и бросил туда мышь. Не успел он забросать ее землей и листьями, как Голубичка подошла к нему.
— Ты думаешь, что это несправедливо, да? — с вызовом спросила она.
— Что?
— Использовать мои способности для охоты!
— Нет, конечно. И никогда так не считал. — Львиносвет уже жалел о своей резкости. Голубичка только недавно начала привыкать к своим поразительным силам, а он так жестоко осадил ее. — Эти способности даны Пророчеством, и ты можешь по праву использовать их. Я просто хочу, чтобы ты перестала считать себя единственной ответственной кошкой в Грозовом племени.
— Но я думала, что Пророчество относится не только к Грозовому племени, — возразила Голубичка. — Я думала, оно относится ко всем. Разве не будет честнее, если я буду использовать свои способности для того, чтобы ловить дичь для всех племен?
— Вряд ли они этого захотят, — заметил Львиносвет. — Мне кажется, ты уже успела заметить, что племена привыкли полагаться на себя и не рады чужой помощи. — На самом деле, он понимал, о чем говорит Голубичка. Он был готов в любой момент броситься в бой, чтобы защитить свое племя от соседей. Но при этом он всегда знал, что выйдет из битвы победителем. Можно ли назвать такую битву справедливой? Львиносвет покачал головой, не зная, чем утешить свою ученицу. — Я думаю, мы должны всегда помнить то хорошее, что принесли наши способности. Не забывай, что если бы ты не узнала о бобрах, мы бы все умерли от жажды.