– И тебя не волнует, что Рассел забрал твою славу?
– Славу? – Он глубоко вздохнул. – Нет никакой славы в убийстве, есть лишь спокойствие, что Оклер нам больше не угрожает. Пусть Рассел будет героем сколько захочет. Один Бог знает, как не хочу я признания таких заслуг.
– Рассел никогда не был моим героем, – улыбнулась она.
– Неужели?
– Героем всегда был ты. Наверное, я должна была рассказать ему, как к тебе отношусь.
Он покачал головой.
– Ты должна была рассказать это мне.
– Могу я рассказать, как отношусь к тебе теперь?
Хит лукаво улыбнулся в ответ:
– Я отлично знаю, как ты ко мне относишься.
– Тогда…
– Наша брачная ночь, – напомнил он ей, – переживание, которое я намерен осуществить таким образом, чтобы оно запомнилось на всю жизнь доставленным удовольствием.
И свое слово он сдержал.
Он гладил ее, ласкал каждый сокровенный уголок ее тела, доставляя невыразимое наслаждение. Он возбуждал ее до того, что она содрогалась, от безумия жажды удовлетворения. Она отдавала ему себя, принимала каждое прикосновение. Он отказывался торопиться. Она мучительно задыхалась.
– Сладкая, – прошептал он. – Озорная, восхитительная Джулия. Спасибо, что согласилась стать моей женой.
На какой-то миг она замерла. Затем ее тело выгнулось, встречая его со страстью, почти равной его напору. Он напрягся. Она застонала от удовольствия.
Хит выпустил ее руки, и сердце его вздрогнуло, забилось толчками, когда она протянула их, чтобы дотронуться до него. Она гладила шрамы на его груди, проводила пальцами по твердым упругим мускулам спины. Он изучал ее лицо, погружаясь без оглядки в ее тепло, в любовь, светившуюся в ее глазах. Никогда он так ни на кого не смотрел, никого так не любил, как ее. Она выпустила на волю его сердце, чтобы он мог отдать его ей, как давно собирался.
Он вновь поймал ее руки, переплел ее пальцы со своими. Запрокинув голову, он снова вонзился в нее. Она отвечала с самозабвенной чувственностью. Жар в его крови дошел до кипения, и Хит почувствовал, как полностью теряет самообладание. Он продолжал держать ее пальцы, когда Джулия дошла до пика, и его сердце отозвалось громовым откликом, от которого стало невозможно дышать.
– Господи, как ты прекрасна, – выдохнул он, закрывая глаза, чтобы ощутить собственный экстаз. – Жена моя, – Голос его охрип. – Моя любовь.
Она лежала под ним, бессильным, среди сбившихся простыней, и ее лицо было прижато к его плечу. Несколько минут они так и держались друг за друга, разогретые, не желая нарушать настроение. Она чувствовала себя защищенной… лелеемой, переполненной восторгом от того, что они снова нашли друг друга. Когда Хит наконец заговорил, ей показалось, что он прочел ее мысли.
– Никогда бы не поверил, что могу чувствовать себя таким счастливым, как теперь. – Он поцеловал се в макушку и погрузил пальцы в тяжелые темно-рыжие локоны, рассыпавшиеся по ее спине.
– Я тоже.
Он слегка приподнял голову.
– Прислушайся. Слышишь?
Она открыла глаза и засмеялась.
– Это оркестр твоего брата… Он велел им играть в саду под башней.
– Я должен был его придушить, – ухмыльнулся Хит.
– Только не в нашу брачную ночь. Пожалуйста.
– Логично. Я сделаю это утром.
Несколько часов спустя тот же самый Грейсон послал наверх слугу с подносом еды и питья. Хит не пошевелился. Накинув халат, он сидел у камина и поглощено рисовал обнаженную жену.
Джулия посмотрела на дверь.
– Наверное, нам надо сказать спасибо всем нашим, гостям?
– Это, подождет до утра. Грейсон наверняка пригласит их остаться. Подними правую ногу на постель, дорогая. Согни ее немного. Отведи волосы.
– Ты неисправимый негодник, Хит Боскасл. Это неприличная поза.
– Только не с моей точки зрения.
– Могу я поинтересоваться, зачем ты это делаешь?
– Это ответный жест, любовь моя.
Она, ахнув, выпустила волосы, и они вновь рассыпались по спине.
– Ты ведь не намерен это опубликовать?
– Не обижай меня. Это свадебный подарок.
Она нахмурилась:
– Не скажу, что мне очень хочется получить такой рисунок. Жемчуга? Да. Бриллианты? Возможно. Но рисунок… на котором я без одежды?
Хит обогнул мольберт и задумчиво прищурился:
– А по-моему, очень неплохо. Это только для моего удовольствия. Подарок себе. Если ты согласна.
– Не согласна, – возразила Джулия, выпрямляясь. – Позировать не стану.
Он подошел к ней сзади и обнял за талию.
– Я же тебе позировал.
Она повернулась в его руках, но не сделала попытки освободиться.
– Ну и посмотри, какие это принесло неприятности.
– Я хочу, – тихо промолвил он, – чтобы мы приносили друг другу такие неприятности до конца жизни.
– Думаю, на это ты можешь твердо рассчитывать, – так же тихо отозвалась она.