Джастин в недоумении захлопал глазами:
– Господи, что с твоим голосом, Хлоя? Ты не заболела? Заразиться от тебя нельзя?
– Да. Да. Я заболела, дорогой мой, – проверещал Доминик. – У меня заразная болезнь.
– Когда я тебя целовал, ты была здорова, как лошадь. Ну дай взглянуть на тебя хоть одним глазком на прощание.
– Нет, нет, Джастин! Я уже в ночной рубашке. Это неприлично.
Джастин прижал руку к сердцу:
– Клянусь, я не уйду, пока не взгляну на тебя. – Тут он сделал паузу и расплылся в улыбке. – Памела говорила, что у тебя в сундуке хранятся очень интересные предметы туалета!
Доминик скрипнул зубами.
– Если сейчас кто-нибудь выглянет во двор, ты вообще больше ничего не увидишь. Уж поверь мне.
Джастин топнул ногой в притворном гневе.
– Тогда я подниму шум и буду орать, пока ты не выйдешь. Твоя тетя мне симпатизирует.
– А я – нет, – прошептал Доминик себе под нос.
Подобное соперничество просто оскорбительно. Неужели Хлоя считает этого назойливого ребенка привлекательным? Неужели она целовалась с этим дураком?
– Ну что, Хлоя? Покажись! Я хоть одним глазком взгляну на тебя, чтобы слаще спалось.
– Ну черт с тобой! – прошипел Доминик, выхватил из сундука какой-то чепец с оборками, нахлобучил на самый лоб, накинул на широкие плечи розовую шаль.
– Я жду, Хлоя, – капризным тоном напомнил Джастин.
Доминик изобразил на лице самую что ни на есть злобную ухмылку и, как черепаха из панциря, высунул голову меж занавесок и тут же втянул ее обратно.
– Ну вот. Теперь доволен?
– Так не честно, Хлоя. Я ничего и не увидел: мелькнуло что-то розовое, и все.
– Доброй ночи, Джастин, – буркнул Доминик, резко задернув занавески.
Он стянул чепец, снял шаль. В коридоре послышались легкие шаги.
И тут Доминик вдруг потерял всякую уверенность в себе. Обрадуется ли Хлоя его приходу? Не испугает ли ее его безумная страсть? Эта страсть и его самого пугает. Что он может ей обещать, если у него самого пока нет будущего? Он даже не может ухаживать за ней, как положено. Может лишь вовлечь ее в беду.
Как только Хлоя открыла дверь, по спине у нее побежал холодок. Кто-то есть в комнате. Не Девон – Девон остался внизу с дядей. Не собака – хотя собака здесь, она спит у ее постели. Сердце забилось от сладкого предвкушения. Она не вынесет, если ее снова постигнет разочарование.
– Добрый вечер, Хлоя, – донесся из гардеробной знакомый глубокий голос.
Хлоя помедлила с ответом, делая вид, будто поплотнее закрывает дверь. Ведь она обещала себе послать его ко всем чертям, если увидит снова. Сколько дней она жила ожиданием и тревожилась, как он там. А он, судя по голосу, живехонек-здоровехонек, скотина такая!
В ней боролись самые противоречивые чувства. Хотелось выбранить его хорошенько. Броситься ему в объятия. Потребовать, чтобы он объяснил, с чего ему вздумалось снова забраться к ней в окно, и где он шлялся все то время, пока она с ума сходила от тревоги.
Однако у Хлои едва хватило сил на то, чтобы сохранять самообладание. Он жив! Он здесь!
– Как мило с вашей стороны заглянуть ко мне, лорд Стрэтфилд.
Он улыбнулся:
– Как мило, что вы позволили мне эту вольность.
– Я не позволяла…
Но она позволила! Какой смысл притворяться? Она столько дней умирала от желания получить хотя бы весточку от этого мерзавца. Хлоя скинула туфли, задвинула их ногой под кровать. Не забыла ли она спрятать дневник? Нет, дневник надежно спрятан. А то этому типу и так слишком много известно о ней. Леди имеет право на свои секреты. Тем более от таких, как этот тип.
Доминик отворил дверь гардеробной. Держался он надменно, даже несколько пренебрежительно. Он медленно обвел ее взглядом, всю, до мельчайших подробностей. Даже платье из желтого муслина. Интересно, ему понравилось? Судя по блеску, который появился в его серо-стальных глазах, да. Хлою бросило в жар. Дыхание участилось.
– Почему ты так долго не поднималась наверх? – спросил он негромко.
Хлоя нахмурилась.
– Мой брат Девон заехал, чтобы попрощаться со всеми. Ему простили его грехи и разрешили вернуться в Лондон.
– Эдгар тоже был здесь?
Она не ответила, не сводя глаз с Доминика. Он был сама мужественность и так хорош, что дух захватывало. Если она окажется в его власти, он сможет делать с ней все, что захочет. Этого нельзя допустить, подумала Хлоя.
– Почему Эдгар должен быть здесь? – спросила она рассеянно.
– Сегодня вечером он выехал из дома. Один. Я забеспокоился, не вздумал ли он нанести визит тебе.
Сердце в груди у Хлои затрепетало. Доминик беспокоится о ней? Может быть, даже ревнует? А ведь уверял ее, что ни на какие чувства давно не способен.
– Мы встретили сэра Эдгара, когда возвращались домой. Он сообщил, что разыскивает твоего убийцу.
– Подумать только! Рыцарь без страха и упрека! – мрачно пошутил Доминик. – Я не хочу, чтобы этот мерзавец вертелся возле тебя или членов твоей семьи.
– Да мне и самой не очень-то приятно бывать в его обществе, – заметила Хлоя.
Гнев ее испарился. Она чувствовала, как сильно ее влечет к Доминику. Ей хотелось коснуться его, положить ему ладони на грудь, вдохнуть его запах, уговорить остаться.
Чей-то жалобный голос, донесшийся до них из сада сквозь открытое окно, избавил ее от риска совершить непоправимый шаг.
– Да ведь это Джастин! – вне себя от изумления воскликнула Хлоя.
– Ну да, Джастин, – с досадой произнес Доминик.
Хлоя быстро прошла к окну гардеробной, бросив на ходу:
– Что это он тут разорался?
Доминик недобро усмехнулся:
– Твой ветреник желал во что бы то ни стало увидеть меня в ночной рубашке.
– Что?! – В следующее мгновение Хлоя сообразила, что произошло. – Ах, Доминик Брекленд, с тобой неприятностей не оберешься! Поверить не могу, что ты выкинул такую штуку! Негодяй!
Он недобро засмеялся, но она уже подошла к окну и сердитым движением раздвинула занавески.
– Тихо, ты! – прошипела Хлоя, пытаясь разглядеть своего воздыхателя сквозь ветви деревьев.
Джастин посмотрел на нее с нескрываемым разочарованием.
– А я поверил, что ты уже в ночной рубашке. А ты в том же платье, в котором была за ужином. Значит, все это время ты меня дразнила?
– Я? Тебя? – Хлоя повернулась и метнула грозный взгляд в Доминика, который пожимал плечами, мол, он тут ни при чем. – По всей видимости, да, дразнила.