Ей оставалось надеяться лишь на то, что Дрейк не узнает, кто изображен на карикатуре.
Он узнал. Одна темная бровь поползла вверх. Крепко сжав губы, Боскасл рассматривал карикатуру, не произнося ни слова. Элоиза не знала, что хуже: то, что Дрейк застал ее державшей в руках карикатуру обнаженного человека, или то, что этим нагим человеком был его брат.
– Боже мой! – воскликнула Элоиза. – Ладно бы я один раз говорила мисс Торнтон, чтобы она не читала таких газет – так нет же, я сотни раз повторяла ей это! А она еще оставила вырезки у себя.
– Кажется, вырезки лежали у вас на коленях, – заметил Боскасл, лукаво улыбаясь. – Ну и дела, мисс Гудвин! О чем это, интересно, вы грезили, когда я разбудил вас?
Элоиза откашлялась. Господи, а что, если он подумает, что она – одна из тех женщин, которые притворяются добропорядочными, а на самом деле обожают тайком рассматривать непристойные картинки?
– Мне было любопытно, – сказала она, выхватывая листок у него из рук.
Дрейк посмотрел ей прямо в глаза, его взор потемнел от изумления.
– Вам было любопытно смотреть на моего голого брата? – спросил он.
– Я просматривала вещи мисс Торнтон, – проговорила Элоиза. – Надеялась найти записку от Перси, которая помогла бы мне узнать, где они могут находиться, – объяснила она.
Вообще-то это не было полной правдой, точнее, в ее словах не было ни капли правды. Но не могла же она признаться лорду Дрейку, что просто хотела найти хоть какие-нибудь сплетни о нем.
Дрейк помолчал.
– Лично я ничего не имею против женщин, которым нравятся эротические картинки, – сказал он после недолгой паузы.
– Но я вовсе не рассматривала картинки!
– К чему стыдиться этого? – пожал плечами Боскасл. – Разве что это карикатура на моего брата… Но ведь вы с ним не знакомы, не так ли? – с интересом спросил он.
– Нет, конечно, нет. – Элоиза поморщилась, когда Дрейк развернул листок и она вновь увидела карикатурное изображение его обнаженного брата. – Но я видела… что его имя время от времени упоминается в газетах, – сердито проговорила она. – Непохоже, что он частый участник скандалов.
Боскасл усмехнулся.
– Но эта карикатура сама по себе может считаться скандальной, – заметил он.
– Ничуть не сомневаюсь в этом, – согласилась Элоиза. – Представляю, как она смутила джентльмена.
– Его смущение практически никак не связано с той чередой неприятностей, которые начались после появления карикатуры в газете. – Дрейк покачал головой. – Насколько я понял, этот рисунок и не собирались публиковать. До сего дня неизвестно, как он попал в прессу. Не думаю, что его жена когда-либо забудет, какой скандал вызвал ее неблагоразумный поступок.
– Его жена? – изумилась Элоиза. – Так карикатуру нарисовала жена вашего брата?
Дрейк несколько мгновений внимательно смотрел на Элоизу. Как, в самом деле, объяснить все те невероятные, непонятные вещи, которые постоянно случаются с его родными? Дрейк толком и сам не понимал этого, но он ощущал себя частью этого дьявольского механизма и давно привык к этому.
– Боюсь, что так, – ответил он. – Видите ли, мужчины из семейства Боскаслов обычно привлекают неординарных женщин. Женщины в нашей семье склонны к весьма смелым поступкам.
– И что… Все спокойно мирятся с этим? – тихо спросила Элоиза.
Дрейк напомнил себе о необходимости внимательнее следить за собой во время беседы с Элоизой. Если бы только она не была такой хорошенькой! Ее кожа после сна все еще была розоватой, что, естественно, натолкнуло Дрейка на мысль, как было бы приятно прикоснуться к ней. На Элоизе было ее обычное зеленое муслиновое платье, аккуратно застегнутое сзади на все пуговицы, и он помечтал о том, как раздевает ее.
– Да, – кивнул он. – Вообще-то мы многое готовы принять. Члены семейства Боскаслов грешат почти каждый день. – Дрейк откашлялся. – А что вы можете сказать о собственной семье? – спросил он, явно пытаясь перевести разговор на другую тему.
– Ничего особенного, – ответила она, отводя взор в сторону. – Я уже боюсь спрашивать… Вы узнали, куда могла подеваться мисс Торнтон?
Дрейку не хотелось признаваться, что меньше всего в этот момент он думал о Талии. Зато ему стало безумно интересно, откуда Элоиза приехала и где она работала до того, как попала в этот дом. Может, она сирота? Может, у нее просто нет родных, о которых они могли бы потолковать?
– Я пока не знаю, где сейчас Талия, – честно ответил он. – Но, думаю, она все еще в Лондоне. И вам не стоит винить себя за ее поведение.
Элоиза подняла глаза. Исходящее от него тепло превратилось в палящий жар.
– Дело в том, что я не смогу объяснить, куда она пропала, – сказала она. – Мать ее жениха непременно заподозрит неладное. Видите ли, через несколько часов мы с Талией должны приехать к ней на чай.
– Судя по всему, Талия вернется, и все будет в порядке.
Элоиза покачала головой.
– Общество не всегда бывает так благосклонно к ошибкам женщин, как в вашей семье, – заметила она.
– Вы говорите как человек, у которого есть определенный опыт? – осторожно спросил Дрейк.
Элоиза задумалась.
– Опыт некоторый есть, но не такого рода, – призналась она.
Дрейку показалось, что она пытается уйти от ответа.
– Вы говорили, что она скоро должна выйти замуж, – вымолвил он. – Вы собирались работать на Талию после ее замужества?
– Я еще не знаю, что буду делать после того, как моя подопечная выйдет замуж, – сказала она.
Боскасл кивнул, раздумывая над ее словами. А потом, сам не зная почему, произнес:
– Возможно, есть более простые способы заработать на жизнь.
– Полагаю, это зависит от того, что считать простым и что сложным, – промолвила Элоиза. Помолчав, она спросила: – А вы давно дружите с лордом Торнтоном?
– Не думаю, что я когда-либо считал Хораса своим другом, – ответил Дрейк. – Вот его брата – да.
– Тогда почему же вы ему помогаете?
Подняв руку, Боскасл провел большим пальцем по щеке Элоизы.
– Почему вас это интересует? – задумчиво поинтересовался он.
Элоиза струдом сглотнула, увидев неистовый огонь в его глазах, и выпалила первое, что пришло ей на ум:
– Вначале я спросила вас.
Одно невыносимо долгое мгновение Элоиза опасалась, что Дрейк просто засмеется. Вместо этого он опустил голову и ответил ей поцелуем, унесшим ее в темный водоворот ощущений. Элоиза застыла и закрыла глаза, даже не пытаясь сопротивляться. Какой стыд! Но она даже не пыталась сделать вид, что хочет оттолкнуть его. Едва ее губы приоткрылись, язык Дрейка проник в теплую полость ее рта, отчего по ее телу мгновенно расползлась сладкая истома.