— У них нет крыльев и рогов.
Ксирена снова стала разглядывать людей.
— И у нас тоже. Пока мы этого сами не захотим.
Сими подняла руку, как ученица в школе.
— Если Даймоны едят туристов, то нам тоже можно?
— Нет! — Хором отрезали Кэт и Син.
— Ну, тогда фу. — надулась Сими. — Почему к Даймонам особое отношение?
Ксирена скривилась от раздражения.
— Может, нам пора обратно на Катотерос. Там у нас куча драконов, чтобы есть, если мы голодны.
Лицо Сими побелело.
— Ты ешь домашних зверьков акри? Плохая Ксирена. Он не любит, когда они исчезают. Ооо, лучше спрячься, когда он вернется домой и поймет, что они исчезли. Он будет очень расстроен.
Кэт прочистила горло, надеясь увести их от этой темы и вернуться к важному вопросу. Она посмотрела на Сина.
— Ты можешь поселить их в комнату с QVC**, и они будут безумно счастливы.
— QVC? — хором спросили демоницы.
Сими посмотрела на часы:
— Сейчас же время Диамоник. Где тут телевизор?
Син почесал бровь, потом позвонил Кишу и выделил демонам комнату дальше по коридору от его квартиры.
Демоны все еще оживленно обсуждали аромат от Диамоник, когда Киш пришел забрать их и показать им комнату
Син остался в дверном проеме и наблюдал, как они уходят.
— Это те демоны, которых ты вызвала?
— Да, — сказала она с улыбкой, подходя ближе. — Это они. Мы только должны позаботиться, чтобы с Сими ничего не случилось. Ашерон убьет нас обоих.
Взгляд Сина потеплел, как только он посмотрел на неё.
— Почему-то я сомневаюсь, что он убьет тебя. Но я, с другой стороны, могу стать покороче на пару голов.
Она нахмурилась:
— Пару?
Он показал на свое плечо, потом кивнул головой на пах.
— А, — засмеялась Кэт. — Ты ужасен.
— Да, я могу выстоять против многих созданий, но Эш, я точно знаю, может легко прислать мне мою же задницу в коробке. По этой причине я пытаюсь всеми возможными способами остаться у него на хорошем счету.
Она не была уверена, что правильно поняла выражение.
— Ведь ты на самом деле его не боишься?
— Определенно не боюсь. Просто очень уважаю. Я благодарю судьбу, что они заставили его пожить немного человеком. Иначе ты можешь представить, на что была бы похожа Вселенная? Подумай о силах, которыми владеют он и Аполлимия. А теперь прибавь к этому типичное эго бога.
Да, это было воплощение ночных кошмаров.
Но также вставал вопрос: это ли сделало Ашерона таким, каким он был. Этот вопрос Кэт обдумывала больше всего.
— У тебя есть совесть. Не могу представить тебя идущим по головам людей, чтобы получить то, что ты хочешь.
— Я сейчас не такой, каким был, имея божественные силы. Когда я был молод, я был зол и унижен тем, что наш отец нам сделал, и, как богу, мне многое нужно было доказать. Между нами говоря — существование в человеческом обличье заставляет изменить взгляд на многое.
Желудок Кэт сжался от его тона. Её взгляд наткнулся на шрам у него на шее. Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, и подумала о том, как много боли эта рана принесла ему. Пришлось прикусить губу, чтобы не начать извиняться перед ним за то, что забрала его силы.
Она была так молода и глупа. Как большинство детей, она была слепа к материнским недостаткам. Она хотела только угодить Артемиде и сделать её счастливой. Как она могла знать, что одна ошибка принесет так много боли одному человеку и изменит мировую историю.
Если бы она могла забрать его силы у матери и вернуть ему, но Артемида никогда не позволит ей сделать это. Если бы Кэт попыталась, то потеряла бы мать навеки, но даже несмотря на её недостатки, Кэт любила мать. Она никогда не сделает ничего, что ранит её.
Син отнял руку Кэт от шеи и поцеловал её ладонь. Даже сейчас было что-то дикое в его взгляде. Он позволял ей быть рядом, но мог наброситься на нее в любой момент. Это было жутковато и возбуждало.
— Мы все еще должны найти моего брата, — напомнил он.
Кэт кивнула.
— Хорошо. Думаю, будет лучше, если я пойду одна. Я дам знать, если бабушка сможет помочь со сфорой. — И если она будет в хорошем настроении. Для такого дела им было нужно, чтобы Аполлимия была довольна и готова помочь. Иначе визит будет пустой тратой времени и может привести к её отказу помогать им.
Кэт отступила от Сина, но перед тем, как она испарилась, он удержал её рукой.
— Спасибо тебе, Катра. Я ценю помощь.
Она не знала почему, но от этих слов у нее заболело сердце.
— Всегда пожалуйста.
Он склонил голову и легко пожал её руку
— И я никогда не забуду твой подарок мне. Спасибо тебе снова.
Она подошла и нежно поцеловала его в щеку.
— Я скоро вернусь.
Артемида заколебалась, приблизившись к своей спальне. Она в нерешительности покусывала ноготь. Может, лучше ей просто пока пойти в храм Зевса и подумать о чем-то своем…
— Что ты натворила?
Она подпрыгнула от голоса Ашерона у себя за спиной.
— Я думала, ты в кровати, — просипела она. — Мне нужно было сходить в ванную.
— О.
Серебристый вихрь его глаз прожигал насквозь, когда он смотрел на нее.
— Что ты натворила Арти? И не говори «ничего». Я знаю, между прочим, когда ты притворяешься, и это выводит меня из себя.
Она ненавидела, когда он разгадывал её так легко. Как он это делал?
Но она отказывалась занимать оборонительные позиции. Она сделала так, как поступала всегда: перешла в наступление.
— Ну, это твоя вина.
Он закатил глаза.
— Конечно же. Все всегда моя вина. И что же я натворил в этот раз?
Она в ярости сузила глаза, но часть ее ужасалась. Больше всего она боялась его реакции, когда она скажет ему, что ей нужно… И еще, почему ей это нужно.
— Ты должен пообещать мне две вещи прежде, чем я тебе скажу. — Тик пробежал по его скуле.
— Что?
Она отступила на шаг, чтобы увеличить между ними дистанцию.
— Первое — что ты не убьешь меня. Никогда. И второе — ты останешься здесь еще на неделю.
Эш колебался. Это должно было быть еще хуже, чем обычно, если она хотела заключить с ним подобную сделку. Все внутри него завязалось узлом от ярости. Он чувствовал, как его глаза становятся красными, щеки горели. Но её это не заботило.