– Грейсон, – прошептала она, – настанет день, когда кто-нибудь непременно обуздает твою дерзость.
– Может быть, это сделаешь ты? – уточнил он, слегка поддразнивая.
– Возможно.
– Думаю, мне это очень понравится.
– С нетерпением жду заветного дня.
– Но ведь необходима практика.
Джейн помолчала, не в силах понять, каким образом этому человеку удается одновременно очаровывать и злить.
– Разве?
– Несомненно. Нужны долгие месяцы тренировок. Если, конечно, ты не проявишь необычайный природный дар, чему я вовсе не удивлюсь.
Шею и плечи девушки захлестнула жаркая волна.
– Хочешь, покажу, как это делается? – поинтересовался Грейсон глубоким, полным чувства шепотом.
Джейн подавила волнение. Тело нетерпеливо требовало любви.
– Будь добр.
Грейсон склонился низко-низко, и девушка непроизвольно прижалась к широкой сильной груди. Прикосновение заставило его вздрогнуть. Он провел ладонями по бедрам возлюбленной, погладил мягкую возвышенность живота, кудрявый островок наслаждения. Сильные руки по-хозяйски завладели телом.
– Отдай все, – прошептал Грейсон. – Хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью, без остатка.
Повернувшись на бок, он крепко обнял девушку. Ощущение абсолютной близости наполнило неутолимой жаждой. Джейн прогнулась, стараясь прижаться как можно ближе и крепче.
– Такие прикосновения быстро меня приручат.
– Если бы это было правдой, – прошептала Джейн. – По-моему, в глубине души ты навсегда останешься диким зверем. Сколько потребуется времени, чтобы его обуздать?
Грейсон подумал, что возлюбленная ошибается. Она же не знала, что он чувствует, как изменилась его жизнь, каким пустым и бесплодным казался мир до встречи в часовне. Только ее руки, ее нежные прикосновения способны умиротворить тело и душу. Он очарован и околдован, лишен воли настолько, что почти забыл роль, которую собирался играть до самого конца. Нет. Сейчас никакого лицедейства. Единственная реальность – это любовь.
– Только ты, Джейн, – пробормотал он.
Подчинившись силе инстинкта, девушка ничего не смогла ответить. Грейсон провел рукой по груди и начал ласкать розовые вершинки – до тех пор, пока возлюбленную не захлестнуло головокружительное наслаждение и она не прильнула еще ближе. Другой рукой мужчина принялся гладить нежную кожу внутри бедер – и вот заветная глубина раскрылась ему навстречу.
– Грейсон, – срывающимся голосом пожаловалась Джейн. – Я еще не готова…
– Не бойся, вполне готова, – успокоил Седжкрофт, лаская нежную, восприимчивую плоть под кудрявыми волосками и даря бесконечное удовольствие.
Джейн снова прикрыла глаза, уступая древнему закону. Любовь не позволяла ни усомниться, ни остановиться. Палец снова проник внутрь, и вожделение опалило фейерверком искр.
Соблазнение, совращение. Легкое прикосновение пальцев обжигало кожу, словно раскаленное клеймо. Джейн совсем растаяла, растворилась, в то время как Грейсон оставался сильным, уверенным, способным получить от сексуальной игры максимальное удовольствие. Она спрятала лицо на плече возлюбленного: его немыслимо чувственная улыбка проникла в самую ее душу.
– Приятно, правда? – пробормотал маркиз.
Еще один палец отправился исследовать тайный путь, и на сей раз мускулы на выразительном лице слегка напряглись. Девушка застонала и пошевелилась, без слов отвечая на прикосновение.
– Я с самого начала знала, что ты дьявол, – почти восхищенно прошептала она.
– Ты еще даже не представляешь, на что я действительно способен. – Грейсон рассмеялся. – Но подожди, узнаешь. Нам предстоит вместе пройти длинный путь познания и наслаждения.
Джейн взглянула на чеканный профиль.
– Ты и вправду считаешь меня настолько испорченной?
– Разумеется, милая. Все женщины таковы, надо только дать им возможность раскрыться.
– Тебя послушать, так распущенность покажется добродетелью, – усмехнулась девушка.
– По-моему, так оно и есть.
– Ненавижу, когда ты говоришь таким тоном, словно знаешь все на свете.
– А мне очень нравится, что ты ничего не знаешь.
Правда заключалась в том, что сейчас Грейсон впервые познавал любовь. Он едва мог вспомнить все, чему научили его многочисленные подруги, и все же чувства и инстинкты обострились до предела, сосредоточившись на одной цели – доставить удовольствие единственной в мире женщине. Сердце отбивало дробь подобно военному барабану, провозглашая ненасытное стремление обладать.
Все шло именно так, как он планировал. Он выиграет битву. Овладеет этим прекрасным телом, заставит Джейн принадлежать только себе и просить все новых и новых ласк.
Наслаждение раскрыло потаенные способности соблазнительницы. Грейсон наблюдал с искренним, не знающим стыда восхищением. Еще неведомая нежность удивляла его самого. Раньше любовные игры никогда не волновали сердце.
Наконец настал решающий момент полного овладения и абсолютного слияния. Проникновение заставило девушку застыть в неподвижности, даже напрячься.
Казалось, мощное оружие пронзило до самого сердца, исполняя вечный, как мир, ритуал наслаждения и боли.
– Хочу тебя. – Не зная жалости в страсти и вожделении, он продвинулся еще глубже. – Я так хочу тебя.
Джейн тоже хотела, желала, вожделела и сгорала от страсти. Хотела познать Грейсона Седжкрофта, принять его в глубины собственной плоти. Мечтала погрязнуть, утонуть, каждой своей частичкой ощутить власть любви. Широко раскрытыми, полными беззастенчивого восхищения глазами она смотрела в потемневшее лицо возлюбленного. Да, он прекрасен, ее соблазнитель. Эротическая сила его глаз разила ударами молнии. Сильные мускулистые руки напряглись, удерживая тело на весу почти неподвижно. Девушка полностью подчинилась пульсации собственных ощущений и лишь едва слышно повторяла:
– Да! Да!
Грейсон откинул голову, и Джейн ощутила первый толчок – он расколол ее, словно землетрясение. Не зная, что последует за этой чувственной атакой, девушка еще крепче прижалась к возлюбленному, словно пытаясь удержаться. И все равно второй толчок оказался неожиданно мощным: Грейсон резко вогнал кинжал по самую рукоятку. Джейн совсем ослабла.
– Я… я не могу…
Грейсон поцеловал дрожащие губы и ласково прошептал:
– Прости, но без этого нельзя. Сейчас будет хорошо.
Этот шепот прорывался сквозь туманную мглу сознания и гипнотизировал. Тело постепенно принимало новые ощущения и гибко приспосабливалось к заданному темпу и ритму. Движения бедер, любовная агрессия, откровенная чувственность разгоряченного лица любимого – все поражало и в то же время несказанно увлекало.