Мы выскочили на улицу и быстро пошли вдоль Сент-Чарльз-авеню.
Берта собралась с мыслями и потянула меня назад.
— Послушай, — спросила она, — что это втемяшилось тебе в голову? Человек убит. Мы должны были, черт побери, поставить в известность полицию!
— Ты хочешь уведомить полицию? — спросил я. — Нельзя же быть до того тупой! Ты могла войти в эту комнату и не выйти оттуда живой!
Она остановилась как вкопанная.
— О чем ты, черт возьми, говоришь? — Лицо ее выражало крайнее изумление.
— Неужели не понимаешь? Кто-то нажал кнопку, чтобы открыть нам входную дверь. Затем этот некто оставил дверь квартиры слегка приоткрытой.
— И кто же? — спросила Берта.
— На твой вопрос есть два ответа. Либо внутри находилась полиция, что, учитывая обстоятельства, маловероятно, либо убийца, который дожидался своей второй жертвы.
Ее маленькие глазки уставились на меня, поблескивая от напряженного желания сообразить, побыстрее разобраться в ситуации.
— Ах, дьявол побери, думаю, ты прав, маленький негодник! — воскликнула она.
— Я знаю, что прав.
— Но мы вряд ли те, кого он ожидал!
— Мы оказались бы ими, если бы вошли в комнату.
Я увидел, как Берта меняется в лице и бледнеет, начиная осознавать, до чего близка была к тому, чтобы оказаться жертвой убийства.
— И поэтому ты громко произнес, что в квартире никого нет?
— Конечно. На той стороне улицы есть ресторан.
Оттуда позвоним в полицию и одновременно понаблюдаем за входом в дом. Мы сможем увидеть всех, кто будет из него выходить.
— Кто этот убитый? Ты знаешь его?
— Он приходил вчера к Роберте. Думаю, его визит был неожиданным и нежелательным. Кроме того, я видел этого человека еще раз.
— Где?
— Накануне ночью он вышел из бара, что на противоположной стороне улицы. С ним были две женщины, и кто-то ждал их в машине.
Берту внезапно пронзило воспоминание о прошлой ночи.
— Не из той ли он компании, которая сигналила, сидя в машинах? — спросила она.
— Да. Вдохновитель этой проклятой какофонии сигналов, — подтвердил я.
— Я рада, что он мертв, — искренне призналась Берта.
Заткнись! Опасно шутить по такому поводу!
— Кто сказал, что я шучу? Говорю совершенно серьезно. Но мы должны уведомить полицию.
— Должны, но сделаем это так, как я считаю нужным.
— И как же это?
— Идем, я покажу тебе.
Мы вошли в ресторан. Я громко спросил, должен ли попросить хозяина позвонить и вызвать мне такси или могу сделать это сам.
Он указал на телефонную будку и продиктовал номер, по которому можно вызвать такси. Я подошел к телефону и позвонил в таксопарк. Меня заверили, что машина будет через две минуты. Из будки я мог наблюдать за дверью дома Роберты Фенн. Услышав сигнал такси возле ресторана, набрал номер полицейского участка и спросил:
— У вас есть карандаш?
— Да.
— Я диктую: Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльзавеню.
— А что там такое?
— Квартира 204, — продолжил я.
— Ну так что там? Кто это говорит? Что вам нужно?
— Я хочу сообщить, что в этой квартире совершено убийство. Если направите туда радиофицированное авто, сможете схватить убийцу, который ожидает там следующую жертву!
— Скажите, кто это говорит?
— Адольф.
— Какой Адольф?
— Гитлер, — сказал я. — И не задавайте мне больше вопросов, потому что у меня рот закрыт ковром. [1]
Я повесил трубку и вышел из телефонной будки. Берта уже сидела в такси. Я не спеша пошел к машине, демонстрируя, что не тороплюсь.
— Куда? — спросил шофер.
Берта собралась назвать ему отель, но я перебил ее, сказав:
— К железнодорожному вокзалу. Не торопитесь. Можно ехать медленно.
Мы откинулись на спинку сиденья. Берте не терпелось поговорить, и каждый раз, когда она пыталась что-либо произнести, я толкал ее локтем в бок. Наконец она оставила свои попытки и только бросала на меня сердитые взгляды.
Я расплатился с шофером у железнодорожного вокзала, провел Берту внутрь через один вход и тут же вывел через другой.
— Отель «Монтелеоне», — сказал я другому таксисту.
Мне вновь пришлось заставить Берту хранить молчание. У меня было такое чувство, будто я держу руку на аварийной кнопке котла парохода, не зная, в какой момент может произойти взрыв.
Когда мы приехали в отель «Монтелеоне», я подвел Берту к шеренге удобных кресел, усадил ее на мягкие подушки, сел рядом и сказал очень любезно:
— Теперь говори. Говори о чем хочешь, только не о том, что случилось за последний час.
Берта злобно уставилась на меня.
— Кто ты такой, черт тебя побери, чтобы указывать мне, о чем я могу говорить, а о чем не могу?
— Каждый шаг, который мы сделали до сих пор, может быть прослежен и установлен, — спокойно ответил я. — По-настоящему имеет значение только то, что мы будем делать с этого момента.
Берта выпалила:
— Если они выследят нас здесь, то станут следить за нами и дальше.
Я дождался, пока клерк поглядит на нас, встал, подошел к его конторке и, любезно улыбнувшись, сказал:
— Мне кажется, сюда приезжает автобус за пассажирами, улетающими самолетом на север, не так ли?
— Да. Он прибудет примерно через полчаса.
— Мы можем подождать его здесь?
Задавая этот вопрос, я старательно изобразил смирение и неуверенность.
— Конечно, — заверил меня клерк, улыбаясь.
Я вернулся к Берте. После того как внимание клерка переключилось на кого-то другого, встал и подошел к стенду с объявлениями. Потом сделал знак Берте, чтобы она присоединилась ко мне. Мы побродили по холлу, подошли к аптечному киоску, довольно долго простояли у игрового автомата и, наконец, вышли на улицу.
— Куда теперь? — спросила Берта.