— И не говорите, — пробурчал Мартин.
— Надеюсь, окончание полета не показалось вам трудным?
— О нет, нисколько! — горячо воскликнула Отулисса.
— Видите ли, когда главное течение — мы называем его Цзун-фун — заканчивается, то спуститься вниз уже не составляет большого труда. Но на всякий случай шнуры моих цюй указывают наиболее безопасный путь. А теперь прошу меня простить, мне нужно покинуть вас ненадолго.
Через несколько минут Тенгшу вернулся с дымящейся чашей.
— Это горный чай. Прошу прощения еще раз, я сейчас вернусь, — сказал он, ставя чашу на столик. Вскоре он принес еще одну чашу и поставил ее рядом с миссис Пи. — Опустите кончик своего хвоста в этот отвар, мадам, и вы сразу почувствуете облегчение. — Выпрямившись, Тенгшу посмотрел на гостей и вежливо сказал: — Добро пожаловать в мое дупло!
Совы вежливо покивали, хотя это подвесное сооружение нисколько не было похоже на дупло.
Корин вышел вперед, быстро моргнул и заговорил:
— Первым делом мы хотим вручить вам подарок из нашей части света, которая называется Пять царств. В одном из уголков нашего мира растет редчайший и очень ценный мох. Мы называем его «кроличьи ушки» за особую мягкость, сравнимую лишь с нежным пушком внутри кроличьих ушей. Надеемся, вам понравится наш подарок, — Корин выложил на стол сверток с мхом.
— Это прекраснейший подарок, о славные совы из Пяти царств! — глубоким голосом воскликнул мудрец. — Мягкость никогда не бывает лишней!
— За короткое время, проведенное в вашем царстве, — продолжал Корин, — мы успели увидеть много удивительного. Все здесь кажется нам новым и незнакомым, все настолько непохоже на нашу жизнь, что у нас возникло множество вопросов. Мы надеемся, вы не откажетесь удовлетворить наше любопытство. Скажите, почему вы называете это место дуплом? Ведь мы находимся не внутри дерева, а… на… — Корин огляделся по сторонам и смущенно пробормотал: — Ох, похоже, это еще один предмет, для которого у нас нет подходящего названия. У себя дома мы назвали бы его платформой или помостом. Мы обычно пьем чай на похожих площадках, расположенных в ветвях нашего Великого Древа.
— Вы правы, это действительно помост, и, как видите, мы здесь тоже пьем чай. Но настоящее имя этого сооружения — «помост для созерцания луны», тогда как с другой стороны дерева, откуда я смотрю на Гуаньджо-но, находится мой «помост для созерцания волн».
— Гуаньджо-но? — переспросила Отулисса. — Это означает «море», не так ли?
— Вы совершенно правы! Это море, лежащее между Серединным царством и местом, откуда вы прилетели — Пятым совиным миром. «Гуаньджо» обозначает «бескрайность». Мы так и называем его — Море бескрайности. Я вижу, вы весьма способны к языкам, — добавил он, благосклонно кивая Отулиссе.
— О да! Вообще-то я в некотором роде лингвист… Семеро сов украдкой переглянулись и закатили глаза. «Ох, сейчас ее понесет!» — с тоской подумал Сорен.
— А теперь садитесь к столу и выпейте чаю.
— Если простой слепой змее будет позволено задать вам один вопрос, — прошипела миссис Плитивер, обвившаяся вокруг одной из лоз, на которых висел помост.
— Разумеется, спрашивайте!
— Спасибо. Видите ли, я всю свою жизнь занимаюсь домашним хозяйством, поэтому не могла не заметить, что вы лично заварили и подали нам чай. Кроме того, вы с исключительным искусством сервировали его для нас. — В самом Деле, на столе стояло блюдо с миниатюрными пирожками и отдельная тарелка с копчеными лягушками, завернутыми в небольшие сеточки, сплетенные из сосновых иголок. — Неужели вы все это приготовили сами? Без помощи домашней прислуги?
— Я полностью самостоятелен, мадам. Много лет тому назад я принял решение обходиться без прислуги. Кажется, на вашем языке это называется «отшельник»? — Совы дружно закивали: они знали, что обозначает это слово. — Видите ли, я давно заметил, что простая и уединенная жизнь наилучшим образом способствует созерцанию и размышлению.
Гильфи недоверчиво посмотрела на аккуратные плетеные конвертики с копчеными лягушками. «И это он называет простотой?»
— Если я правильно понял, — вступил в разговор Копуша, — вы — знаток этих летучих цюй?
— Да. Уверен, вам не терпится узнать, для чего они используются? — Совы снова дружно закивали. — У них есть назначение — и одновременно его нет, — загадочно ответил Тенгшу. — Очень часто цюй запускают просто для радости, а насколько мне известно, в большинстве совиных обществ радость не считается практической целью. Однако я чаще всего запускаю цюй для сбора информации.
— Информации? — спросил Сорен. — Какой информации?
— О, летучий цюй может многому научить, — ответил Тенгшу. — Даже мудрец не может находиться в нескольких местах одновременно. Но мои цюй докладывают мне обо всех воздушных течениях, о скорости ветра, влажности облаков и о… — Он помолчал, подыскивая нужно слово. — Кажется, у вас их называют градовыми пиками.
— Градовые пики! — хором воскликнули Сорен и Отулисса. Так назывались кучевые скопления с высокими вершинами, в которых формировался град. — Вы хотите сказать, — возбужденно проговорил Сорен, — что эти цюй снабжают вас информацией о погоде?
— Да, но не только.
— Не только? — ахнула Гильфи.
— Именно так. Ведь то, что мы берем, мы должны возвращать.
Совы снова захлопали глазами.
— И что вы отдаете обратно? — спросил Корин.
— Нашу благодарность Глауксу. Мы посылаем в небо наши молитвы. Я пишу стихотворение или посылаю ввысь одну из своих картин.
— Вы рисуете?
— Да. Зайдите внутрь, я покажу вам свои работы. Совы молча последовали за Тенгшу.
— Что это? — ахнула Гильфи, запрокидывая голову, чтобы посмотреть вверх. С полотка дупла свисали свитки, расписанные прекрасными изображениями гор, водопадов, птиц и цветов. На одном из свитков были с выдающейся точностью нарисованы пенные волны, а на другом — небольшой пруд со стоящей на берегу цаплей.
— Это пергаментная бумага? — спросил Сорен.
— Нет. Я пишу на шелке. Здесь у меня неподалеку растет шелковица, на которой расположена лучшая шелкопрядильная лига нашего царства.
— Шелкопрядильная лига? — оживилась миссис Плитивер. Она, разумеется, не могла видеть картины Тенгшу, но упоминание о шелке сразу же ее заинтересовало.
— Да, мадам. Слепые змеи, подобные вам, собирают коконы, сплетенные живущими на нашем тутовнике шелкопрядами. Затем они сматывают с коконов длинные нити, скручивают их вместе и прядут ткань. Но прежде чем на ткани можно будет рисовать, ее нужно подвергнуть дополнительной обработке для придания окончательной гладкости. Это очень сложный процесс, но шелковая лига, услугами которой я пользуюсь, считается одной из лучших в нашем царстве.
— Ах, это примерно как гильдия златошвеек у нас на дереве! — догадалась миссис Пи.