Зло тоже исчезло.

Может, они просто передумали, но это казалось невероятным. Из того, что она знала о лессерах, они способны на многое, но синдромом дефицита внимания не страдают. И значит, либо у них появились дела поважнее, либо они изменили свое…

И тут она услышала шорох.

Взглянув через плечо, Хекс увидела Грэйди.

Он судорожно жался от холода, заправив руки в рукава черной парки, которая была ему очень велика, и волочил ноги по тонкому снежному покрову. Он осматривался вокруг, в поисках свежей могилы, и если он продолжит двигаться в этом направлении, то довольно скоро найдет могилу Крисси.

Конечно, это также означало, что он заметит копа, сидящего взасаде. Или же коп увидит его.

Отлично. Пришло время действовать.

Учитывая то, что убийцы свалили, Хекс сама разберется с полицией.

Она не упустит такой возможности. Ни за что, черт возьми.

Отключив телефон, она приготовилась к работе.

Глава 47

– Черт подери, нам пора идти, – сказал Рив, вставая из-за стола. В очередной раз безрезультатно набрав номер Хекс, он отшвырнул от себя свой новый мобильный,словно кусок мусора, и это явно начало становится дурной привычкой. – Я не знаю, где она, черт ее возьми, но нам пора ехать.

– Она вернется. – Трэз накинул/натянул черный кожаный тренч и направился к двери. – И, учитывая ее настроение, пусть лучше она прогуляется, чем будет отсиживаться здесь. Я поговорю с начальником смены, чтобы все проблемы он решал через меня, а потом подгоню Бентли.

Когда он ушел, айЭм с летальным КПД еще раз проверил два своих H&K [148], его черные глаза излучали спокойствие, руки были тверды. Удовлетворенный результатом, мужчина натянул свой кожаный тренчкот стального цвета.

Тот факт, что братья-тени носили одинаковые пальто, казался логичным. айЭму и Трэзу нравилось одно и то же. Всегда. Хотя они не были близнецами от рождения, они всегда были одинаково одеты и вооружены идентичным оружием, даже ход их мыслей был схож, они разделяли одни и те же ценности и принципы.

Но все же, в кое-чем они разнились. Пока айЭм стоял у двери, он молчал и не двигался, как доберман на посту. Но его неразговорчивость не означала, что он был менее опасен, чем его брат, потому что глаза парня говорили о многом, даже когда его рот был плотно запечатан: айЭм никогда и ничего не упускал.

В том числе и антибиотики, которые Рив достал из кармана и проглотил. А также тот факт, что рядом с ним появилась стерилизованная игла, полностью готовая к использованию.

– Хорошо, – сказал мужчина, когда Рив закатал обратно рукав и надел пиджак.

– Хорошо что?

айЭм просто взглянул на него через комнату, весь его вид говорил: не будь задницей, ты понял, о чем я.

И он часто так делал. Мог одним взглядом выразить все, что думает.

– Не важно, – пробормотал Рив. – И не возбуждайся в надежде, что я решил начать новую жизнь.

Он мог попытаться побороть инфекцию в руке, но сколько еще разного дерьма оставалось… оно свисало гнилой бахромой со всех сторон его жизни.

– Ты уверен в этом?

Рив закатил глаза и встал на ноги, положив пакетик M&Ms [149] в карман соболиной шубы.

– Поверь мне.

На лице айЭма мелькнуло выражение ой-правда-что-ли, когда он проследил взглядом за движением Рива.

– Тает во рту, а не в руках?

– О, прекрати немедленно. Слушай, таблетки надо принимать во время еды. У тебя, случаем, нет при себе бутерброда? У меня вот нет.

– Я мог бы приготовить тебе лингуини [150] с соусом Сал. Просто в следующий раз предупреждай заранее.

Рив вышел из офиса.

– Будь любезен, прекрати думать так много. Чувствую себя последним дерьмом от этого.

– Твои проблемы, не мои.

айЭм что-то сказал в свои наручные часы, когда они покидали офис, а Рив быстро вышел через боковую дверь клуба и сразу же сел в машину. Как только он оказался в Бентли, айЭм исчез, темной тенью скользнув над землей, растрепав страницы журнала и прогрохотав консервной банкой, валявшейся на рыхлом снегу.

Он первым прибудет на место заседания и все проверит, пока Трэз везет Рива.

Рив устроил заседание в том месте по двум причинам. Во-первых, он был Главой Глимеры, так что члены Совета прибудут туда, куда он скажет, и он знал, что их скорчит от того недостойности сего места. Это всегда приятно. И, во-вторых, заведение было в его собственности, так что он окажется на своей территории.

А вот это было обязательно.

Сальваторе, дом знаменитого соуса Сал, – итальянский ресторан, который располагался здесь, в Колди, и работал уже более пятидесяти лет. Когда внук первого владельца, известный под именем Сал III, увлекся азартными играми и просадил около 120000 тысяч зеленых, он остался должен букмекерам Рива, и обмен получился идеальный: внучок передал владение Риву, за что Рив не стал ломать компас третьему поколению семьи Сальваторе.

Что, если говорить словами дилетанта, означило, что парню не стали дробить локти и колени до такой степени, что тому потребовалась бы трансплантация суставов.

Ох, ну и секретный рецепт соуса Сал, что перешел к нему вместе с рестораном – требование айЭма: во время переговоров, которые длились аж целых полторы минуты, Тень так и сказал – нет соуса, нет сделки. И он потребовал провести кулинарный тест, чтобы убедиться в подлинности рецепта.

После этого замечательного обмена, мавр стал управляющим ресторана, и кто бы мог подумать, заведение начало приносить прибыль. Вот что случается, если не просаживать каждую лишнюю монетку в зале игровых автоматов. Оборот ресторана пошел вверх, качество пищи стало таким же, как раньше, и место пережило серьезную подтяжку лица в виде новых столов, стульев, скатертей, ковров и люстр.

Все заменили точной копией того, что было там прежде.

Против традиций не попрешь, как говорил айЭм.

Было лишь одно изменение в интерьере, недоступное чужому взгляду : стальная сетка, протянутая на каждом квадратном сантиметре стен и потолка. И все двери, кроме одной, были пронизаны этим дерьмом.

Никто не мог переместиться сюда или отсюда, без ведома и разрешения руководства. По правде говоря, хоть Рив и значился владельцем, это заведение – дитя айЭма, и Мавр имел основания собой гордиться. Даже гурманы старой итальянской закалки любили его стряпню.

Пятнадцать минут спустя Бентли остановился под навесом перед входом в одноэтажное здание из красного кирпича. Все огни вокруг были выключены, даже те, что подсвечивали вывеску ресторана, хотя пустая стоянка освещалась тусклым оранжевым светом старомодных газовых фонарей.