– Нет сильнее союзников, ближе друзей, лучше и честнее воинов, которых мог бы собрать вокруг себя король, чем те, что сейчас со мной, мои братья и моя кровь.
Рычание прокатилось по рядам, когда воины поднялись с колен, и Роф кивнул каждому из них. Он не мог найти других слов, а горло резко перехватило, но, казалось, им и не нужно было ничего говорить. Братья смотрели на него с уважением, благодарностью и поклонением, и Роф принял сей щедрый дар с глубокой признательностью. Это был многовековой завет между королем и его подданными, обязательства, данные сердцем, и воплощаемые в жизнь, острым умом и сильным телом.
– Боже, парни, я люблю вас, – сказала Бэт.
Послышался разноголосый глубокий смех, а затем Голливуд сказал:
– Хочешь, чтобы мы снова пробили для тебя пол? Кулаки – это для королей, для королевы мы сделаем все кинжалами.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы разнесли в щепки эту прекрасную мозаику. Но все равно, спасибо.
– Одно твое слово, и здесь останутся одни обломки.
Бэт засмеялась.
– Успокойся, сердце мое.
Братья подошли и поцеловали рубин на ее пальце, и после того, как каждый выражал ей свое почтение, Бэт нежно трепала ему волосы. Кроме Зейдиста – ему она просто нежно улыбнулась.
– Извините нас, мальчики, – сказал Роф. – У нас тихий час, смекаете?
Послышался одобрительный рокот, который Бэт приняла как должное, правда, слегка покраснев, а затем пришло время уединиться.
Роф поднимался наверх вместе со своей шеллан, чувствуя, что все понемногу возвращается в нормальное русло. Ну, хорошо, да, покушения и политические драмы имели место, кругом кишели лессеры, но это – дело привычное. И сейчас рядом с ним, плечом к плечу, стояли братья, его руку держала любимая супруга, вокруг были люди и доджены,– он оберегал их всех настолько, насколько ему хватало сил.
Бэт положила голову ему на грудь, а руку – на талию.
– Я так рада, что все в порядке.
– Забавно, я думал о том же.
Он завел ее в кабинет и закрыл обе двери, тепло камина обволакивало... и обольщало. Пока она шла к усыпанному бумагами столу, он наблюдал за покачиванием ее бедер.
А затем, легким движением руки, запер их в кабинете.
Когда он подошел к ней, Бэт потянулась, пытаясь навести на столе порядок.
– Ну, и что произош…
Роф прижался бедрами к ее ягодицам и прошептал:
– Я должен быть в тебе.
Его шеллан ахнула и опустила голову на его плечо.
– О, Боже... да...
С рычанием, Роф скользнул рукой по ее груди, и когда у нее перехватило дыхание, прижался к ней членом.
– И я не хочу медлить.
– Я тоже.
– Наклонись к столу.
Наблюдая, как она склоняется и выгибает спину, ему захотелось грязно выругаться. А когда она расставила ноги в стороны, с его губ все-таки сорвалось «чтоб тебя».
Именно это, в общем-то, он и собирался сделать.
Роф погасил настольную лампу, так, что комнату освещал только танцующий свет огня, и его руки грубо и нетерпеливо скользнули по ее бедрам. Нагнувшись, он провел клыками по спине Бэт и заставил ее сместить вес на одну ногу, чтобы он смог расстегнуть ремень и стянуть джинсы. Он был слишком нетерпелив, чтобы проделать то же самое с другой ногой, хотя, когда он поднял голову и увидел ее по-очаровательному простые черные трусики...
Так. План меняется.
Проникновение подождет.
По крайней мере, то, которое он планировал осуществить своим членом.
Не поднимаясь с корточек, он быстро и аккуратно снял с себя оружие, убедившись, что пистолеты на предохранителе, а кинжалы – в ножнах. Если бы дверь была не заперта, он, несмотря на то, как сильно хочет свою женщину, сначала сложил бы весь свой арсенал в шкаф. В доме, где жила Налла, никто и никогда не рискнул бы здоровьем, позволив дочери Зи и Бэллы добраться до оружия.
Разоружившись, он снял очки и бросил их на стол, а затем просунул руки между гладкими бедрами своей женщины. Раздвигая их широко, он прогнулся и протолкнулся между ее ног, приближаясь ртом к хлопку, прикрывающему ее лоно, в которое он собирался войти так скоро.
Он прижался к ней ртом, ощущая жар ее тела сквозь ткань. Ее запах сводил его с ума, а член упирался в кожу штанов так сильно, что Рофу даже показалось, что он кончил. Касаться и ласкать ее сквозь трусики было недостаточно... и он захватил хлопок зубами, и потер им ее лоно, зная, что, черт возьми, боковой шов массировал то самое место, которое ему до смерти хотелось облизать.
Он услышал, как она судорожно водит ладонями по столу, и шорох падающих на пол документов.
– Роф...
– Что? – пробормотал он, продолжая тереться носом о ее тайное местечко, – тебе не нравится?
– Заткнись и продолжай…
Его язык скользнул под трусики, что заставило ее замолкнуть... а его замедлить движения. Она была настолько гладкая, влажная, мягкая и жаждущая, – это все, что он мог сделать, чтобы удержать себя, и не распластать ее на ковре и войти в нее сильно и глубоко.
И тогда они бы упустили все удовольствие от предвкушения.
Сдвинув хлопок в сторону, он поцеловал ее розовую плоть, погрузился в нее глубже. Ох, она была полностью готова принять его, и он знал это по медовому привкусу, что наполнил его рот, когда он долго и медленно провел языком вдоль ее лона.
Но этого было недостаточно, и, он, отодвигая трусики, отвлекался.
Роф вонзил в них свои клыки и разорвал вещицу пополам, прямо по центру, превратив их в две половинки, теперь свисающие с бедер. Его ладони поднялись к ягодицам Бэт, крепко сжали их, и он перестал наконец ее дразнить и принялся жестко ласкать свою женщину ртом. Он точно знал, что ей нравится больше всего, посасывая, облизывая и проникая языком внутрь ее тела.
Закрыв глаза, он впитывал все это в себя, запах и вкус, ощущение того, как она дрожит над ним, достигнув пика наслаждения и практически распавшись на части. Под ширинкой кожаных штанов его член усиленно требовал внимания, трение о твердые пуговицы не только не помогало, а наоборот усугубляло ситуацию. Но ему пришлось слегка остудить свое возбуждение, потому что его ласки были слишком сладкими, чтобы прекратить их прямо сейчас.
Когда колени Бэт задрожали, он потянул ее на пол, поднял ее ногу вверх, и продолжил в том же духе, задрав ее кофточку до самой шеи и засунув руку под лифчик. В очередной раз кончая, она крепко схватила и потянула на себя ножку кресла, упершись свободной ногой в ковер. Его натиск толкал их все дальше и глубже, туда, где он сложил с себя королевские регалии, опустившись на пол, чтобы устроить широкие плечи между ног Бэт.
В конце концов, ее голова оказалась по другую сторону, и она вцепилась в смешное бабское кресло, в котором он обычно сидел, и потащила его за собой.