Когда она прошла через бархатную веревку, ее взгляд тут же упал на стол Братства. Джона Мэтью и его друзей там не было, но все-таки было довольно рано, они скорее все еще охотились на лессеров. Поглощатели Короны придут позже ночью, если вообще придут.
Ей было плевать, появится ли Джон.
Какая разница.
Подойдя к айЭму, она спросила:
– Мы готовы?
Мавр кивнул.
– Ралли уже подготовил товар. Покупатели будут через двадцать минут.
– Хорошо.
Две сделки по кокаину с шестизначными цифрами должны быть заключены сегодня вечером, а Рив временно вышел из строя, Трэз с ним на севере, так что за все отвечали она и айЭм. Хотя деньги нужно передать в офисе, кокс загрузят в машины в переулке, потому что четыре килограмма чистого южноамериканского кокса – совсем не тот товар, которым она хотела бы засветить в клубе. Дерьмо, сам факт, что клиенты заявятся сюда с чемоданом зелени, уже был достаточной проблемой.
Хекс была почти что в дверях офиса, когда ее взгляд упал на Марию-Терезу, придвинувшуюся к какому-то парню в костюме. Мужчина смотрел на нее с благоговением и удивлением, словно эта женщина была чем-то вроде спортивной машины, от которой ему неожиданно вручили ключи.
Свет отразился от его обручального кольца, когда он потянулся за кошельком.
Мария-Тереза потрясла головой и подняла свою изящную ручку, чтобы остановить его, затем потянула восхищенного парня на ноги и повела в приватную уборную в задней части клуба, где деньги сменят хозяина.
Хекс отвернулась и обнаружила, что стоит рядом со столом Братства.
Посмотрев на то место, где обычно сидел Джон Мэтью, она подумала о самом последнем клиенте Марии-Терезы. Хекс была готова поспорить, что этот сукин сын, который был готов выложить пятьсот долларов за то, что ему либо отсосут, либо дадут трахнуть, а может тысячу за оба удовольствия, никогда не посмотрит на свою жену с таким волнением и жаждой. Это была фантазия. Он ничего не знал о Марии-Терезе, понятия не имел о том, что два года назад ее сына похитил ее бывшим мужем, и сейчас она отрабатывает деньги, с помощью которых вернула себе ребенка. Для него она была просто прекрасным куском плоти, с которым можно поиграть и бросить. Тут все ясно и понятно.
Все клиенты были такими.
И таким был Джон по отношению к Хекс. Она была его фантазией. Не более того. Эротической ложью, которую он вызывал в воображении, ублажая себя… она ни в коей мере не винила его за это, потому что делала с ним то же самое. Ирония заключалась в том, что он – лучший из всех ее любовников, хотя бы потому, что она могла делать с ним все, что душе угодно, так долго, как ей было необходимо, чтобы насытиться, без жалоб, оговорок или требований с его стороны.
Ясно и понятно. Голос айЭма донесся до нее:
– Покупатели только что вошли.
– Прекрасно. Давай сделаем это.
Она должна выполнить свою работу по этим двум сделкам, а потом ее ждет частная работа, которую она выполнит лично. Сейчас она ждала этого с нетерпением. К концу ночи она собиралась получить освобождение, которое ей было необходимо.
* * *
В другой части города, в тихом тупике безопасного района, Элена припарковалась около небольшого домика в колониальном стиле, никуда не спеша.
Ключ все никак не попадал в замок зажигания.
Сделав то, что изначально представлялось ей самым сложным – доставить Стефана к его кровным родственникам – казалось удивительно, что вставить этот чертов ключ в замок было намного сложнее.
– Давай же… – Элена сосредоточилась на том, чтобы успокоить свою руку. В конце концов, она наблюдала за тем, как почти пододвинувшись к скважине, кусок металла проскользнул мимо, не попав туда, куда должен был.
С проклятьем Элена откинулась на спинку сидения, зная, что она присоединилась к горю в доме, что скорая, припаркованная возле дома, была лишь еще одним штрихом случившейся трагедии.
Будто мертвого тела любимого в этой семье сына было не достаточно.
Она повернула голову и посмотрела на окна между колоннами. Тени двигались с другой стороны тонких занавесок.
После того как она загнала машину на подъездную дорожку, Аликс вошел внутрь, а она осталась ждать в холодной ночи. Мгновение спустя двери гаража поднялись, и Аликс вышел вместе с взрослым мужчиной, который был очень похож на Стефана. Она поклонилась и пожала его руку, затем открыла задние двери скорой. Мужчина прижал руку ко рту, точно так же, как она в морге, и Аликс выкатил каталку из машины.
– Мой сын… – простонал он.
Она никогда не забудет тон его голоса. Пустой. Безутешный. Душераздирающий.
Отец Стефана и Аликс понесли его в дом, и также как и в морге, минутой позже раздался вопль. Но в этот раз это был женский пронзительный крик скорби. Мать Стефана.
Аликс вернулся, когда Элена закатила каталку обратно в скорую, он быстро моргал, будто в лицо ему дул резкий ветер. Выразив ему свои соболезнования и попрощавшись, она села за руль… лишь для того, чтобы теперь быть не в состоянии завести машину.
С другой стороны занавесок она увидела две фигуры, прижавшиеся друг к другу. А затем их стало трое. Потом к ним присоединилось еще несколько.
По непонятной причине она подумала об окнах в доме, который она снимала для себя и своего отца, все они были закрыты алюминиевой фольгой, отделяя их от всего остального мира.
Кто будет стоять рядом с ее замотанным телом, когда ее жизнь закончится? Ее отец большую часть времени помнил, кем она была, но общался с ней крайне редко. Персонал в больнице был очень добр, но это всего лишь работа, ничего личного. Люси приходила лишь тогда, когда ей платили.
Кто позаботится о ее отце?
Она всегда считала, что он уйдет первым, но, несомненно, семья Стефана тоже так думала.
Элена отвела взгляд от скорбящей семьи и уставилась в лобовое стекло скорой.
Жизнь была слишком коротка, и не важно, как много тебе отмерено. Она не думала, что когда настанет их черед, люди готовы покинуть свою семью и друзей, оставить вещи, что делают их счастливыми, будь им пятьсот лет или пятьдесят, как Стефану.
Время было бесконечной чередой дней и ночей на фоне бесконечной вселенной.
Это заставило ее удивиться: что же, черт подери, она будет делать с отпущенным ей временем? Работа, конечно, давала ей цель в жизни, и она заботилась об отце, но это для своей семьи сделает любой. Но куда она идет? В никуда. И не только потому, что она сидит в скорой помощи с руками, которые тряслись так сильно, что она не могла попасть ключом в замок зажигания.
Дело в том, что Элена хотела поменять все. Она хотела чего-то только для себя, что помогло бы ей понять, что она все еще жива.