— Но они же далеко, — возразил Питер.

— Откуда ты знаешь? — парировала Молли. Питер не придумал, что на это ответить, но казался раздосадованным.

— Ну, ладно, — сказала Молли. — Мы пойдем в ту сторону, где кричали, но пойдем тихо. Согласен?

Питер промолчал. Он не был уверен, что ему хочется слушаться распоряжений девчонки.

— Вот и хорошо, — сказала Молли и зашагала вперед.

— Ты чересчур много беспокоишься, — заявил Питер ей вслед.

Молли остановилась и обернулась к Питеру, прижав палец к губам. Тут и он услышал в отдалении голоса…

Но он никогда прежде не слышал подобного языка — ворчание и щелчки.

Кто бы ни были говорившие, но это были не пираты.

Питер вообще усомнился, что это были люди.

ГЛАВА 37 Тяжелое, как сундук

Высокая каменистая гора, покрытая джунглями и окутанная легкой белой дымкой, предстала перед Черным Усом, словно алтарь.

— Красиво! — произнес Черный Ус, в котором на миг пробудилось несвойственное ему благоговение.

Он спрыгнул с носа баркаса в невысокий прибой и побрел к берегу. В сапогах захлюпала вода. Вслед за ним Сми и дюжина лучших людей Черного Уса тоже прыгнули с баркаса и вытащили его на белый песок.

Черный Ус быстрым шагом двинулся к цепочке следов, которую он заметил с палубы «Веселого Роджера», а за ним последовали остальные.

— Вот они, — сказал Черный Ус. — Сми! Что ты об этом думаешь?

Пыхтя, Сми подошел поближе и всмотрелся в песок:

— Это следы.

— Я знаю, что это следы! — рявкнул Черный Ус. — Что между следами?.

— А! — прищурился Сми. — Тут что-то тащили.

— Отлично, мистер Сми, — похвалил его Черный Ус. — А много ли весило то, что тут тащили?

— Да немало, — решил Сми. — Тяжелое что-то.

— Да, тяжелое. — Черный Ус улыбнулся, и его усы с закрученными кончиками поднялись вместе с уголками губ. — Тяжелое, как сундук.

— Сундук! — воскликнул Сми. А потом, после короткой паузы, добавил: — Слушайте, капитан, неужто вы ищете сундук?

— Конечно, ищу, кретин ты безмозглый! — заорал Черный Ус. — Именно из-за сундука мы и явились на этот чертов остров!

А затем, внезапно успокоившись, он повернулся к пиратам:

— Похоже, ребята, нам придется прогуляться по джунглям.

— Очень уж они густые, капитан, — нерешительно произнес один из пиратов. — Там небось полно змей, которые только и ждут, как бы вцепиться нам в ноги.

— Превосходно! — заметил Черный Ус. — Именно поэтому ты и пойдешь первым.

У пирата вытянулось лицо, но возразить он не посмел.

— Ну, — произнес Черный Ус, посмотрев на другого пирата и указывая на следы. — Сколько, по-твоему, тут прошло народу?

Пират опустился на одно колено и внимательно осмотрел песок.

— Очень уж тут напутано. Может, двое. Может, четверо. И… — он повернулся и показал на следы, оставленные пиратами, — я бы сказал, что они весят вдвое меньше любого из нас, капитан. Я бы сказал, это дети.

— Дети… — протянул Черный Ус. Лицо его потемнело. — Этот треклятый мальчишка!

— Но, капитан, — встрял Сми, — я не понимаю, как… Во время бури…

— Это он! — громыхнул Черный Ус. — Он и та его девчонка! Они на этом острове!

— Так точно, капитан, — согласился Сми.

Черный Ус указал на пирата, которого назначил приманкой для змей.

— Давай пошевеливайся, — сказал он, махнув рукой в сторону джунглей. — Нам надо отыскать сундук. И прикончить мальчишку.

ГЛАВА 38 Превращение

В лагуне рыбы продолжали парить в толще воды. Их было девять, все — самки, и на протяжении многих часов они не двигались, лишь едва шевелили плавниками — ровно настолько, чтобы преодолевать действие прилива и отлива и оставаться в воде, сияющей золотисто-зеленым светом.

Они не двигались, но изменялись. И изменялись быстро. У них по-прежнему были хвосты, но теперь хвосты эти удлинились и стали более изящными. Их тела сузились посередине и из зеленых и чешуйчатых превратились в белые и гладкие. Такая же белая и гладкая передняя часть туловища стала больше. Голову теперь отделяла от туловища стройная шея. Глаза, сначала сидевшие на противоположных сторонах головы, теперь сблизились. Рот уменьшился, по обеим сторонам головы выросли уши.

Спинной плавник сжался и втянулся в тело, а грудные плавники вытянулись, и на концах у них появились пальцы.

Эти существа не были людьми. Их тела были поразительно белыми, а огромные сияющие глаза прямо-таки светились.

Нет, они не были людьми. Но они больше не были и рыбами.

И с каждым мгновением в их телах становилось все меньше рыбьего, как и в мозгах. Теперь они «думали», а не только подчинялись примитивным инстинктам — двигайся, ешь, дерись, беги. Теперь их мысли стали более сложными. Они начали осознавать себя. И постепенно эти мысли все больше сосредоточивались на причине их невиданного преображения.

Они думали о сундуке.

ГЛАВА 39 Бегство

Малыш Дик был по уши в молоке, а корова отнюдь не лучилась счастьем. Но железная дверь карцера распахнулась.

— Неплохо сработано, — заметил Сланк.

— В следующий раз доить корову будете сами. — Малыш Дик вытер руки о штаны.

Сланк бесшумно двинулся прочь из камеры. В нескольких ярдах от нее находилась другая камера. В ней лежала похрапывающая миссис Бамбрейк. Сланк едва взглянул в ее сторону, пока вел Малыша Дика мимо корабельных припасов. Они вошли в узкий коридор. Малыш с его массивной тушей задевал за стены боками. Затем они поднялись по трапу, который вел на камбуз «Веселого Роджера».

Корабельный кок не увидел их приближения. Он заметил их лишь тогда, когда Малыш Дик взял его за шиворот и небрежно швырнул вниз по трапу, словно мешок с мукой.

Избавившись от кока, вечно голодный Малыш Дик схватил буханку хлеба и откусил здоровенный кусок, едва поместившийся в рот. Сланк же тем временем занялся поисками оружия. Он взял несколько ножей, а Малышу Дику вручил тяжелую чугунную сковороду на длинной ручке.

Вооружившись таким образом, они направились к трапу. Сланк знал, теперь, когда Черного Уса нет, команда будет бить баклуши. Скорее всего, единственным, кто сейчас бодрствует, окажется впередсмотрящий.

— Ты отправляйся сразу к «вороньему гнезду», — шепотом велел он Малышу Дику. — Тресни тихонько вахтенного по голове.