Питер никогда не обучался фехтованию, но он заметил: когда Черный Ус делает выпад, держа палаш в правой руке, левую он отставляет, словно бы для равновесия. Питер еще раз спикировал вниз проверить свое наблюдение. Так и есть, левая рука отставлена в сторону.
«Если мне удастся одурачить его… Если я смогу достаточно быстро сменить направление движения…»
— Ну, давай, мальчишка! — взревел Черный Ус. — Хватит мельтешить вокруг, словно комар! Иди сюда и дерись как мужчина!
— Иду! — крикнул Питер.
Он глубоко вдохнул, развернулся и снова спикировал, целясь, как и прежде, в тело Черного Уса и ожидая удара…
«Вот он!»
Питер повернулся всем телом вправо и одновременно с этим перебросил кинжал в левую руку и нанес удар. Все это произошло настолько быстро, что Питер и сам не успел увидеть удар, но он почувствовал, что кинжал нашел цель. А потом, уже метнувшись назад, Питер услышал крик. Обернувшись, он увидел, что Черный Ус держит палаш в правой руке и с ужасом смотрит на кровоточащий обрубок на месте левой кисти.
А затем очень быстро произошло сразу несколько вещей.
Во-первых, Питер поймал мысль Наставницы. На самом деле даже не мысль, а ощущение совершеннейшего ужаса. В лагуне появилась некая опасность.
Во-вторых, пираты, увидев, что их капитан серьезно ранен, побросали сидящий на мели баркас, прыгнули в воду и опрометью кинулись к берегу.
В-третьих, моллюсканские воины кинулись на пиратов — и тут же остановились, увидев, как из лагуны на песчаный берег выбирается так напугавший русалок Мистер Грин. Гигантская рептилия посмотрела влево, на моллюсканцев, потом вправо, на улепетывающих пиратов, словно решала, что тут обед, а что — десерт.
В-четвертых, Сми, которого верность заставила остаться на баркасе, перевязал Черному Усу руку своей рубахой, кое-как выволок капитана из баркаса и потащил к берегу. Черный Ус находился в шоке и еле переставлял ноги.
В-пятых, Питер подлетел к тому месту, где стояли под нацеленными на них копьями Молли и все остальные, кинулся вниз и, прежде чем стражи-моллюсканцы успели что-либо сделать, схватил цепочку, висящую на шее у Леонарда Астера, и сдернул с него медальон. Он полетел обратно к баркасу, на котором теперь не было никого, кроме неподвижного, залитого кровью вождя дикарей. Питер опустился рядом со стариком, осторожно перевернул его и осмотрел рану.
Он услышал доносящиеся с берега крики: моллюсканцы, не забывая поглядывать на пока не двигающегося с места Мистера Грина, кинулись к нему. Казалось, Воинственная Креветка мертв. Его открытые глаза закатились, и видны были лишь белки.
Питер принялся вертеть в руках медальон Леонарда Астера.
«Пожалуйста, ну пожалуйста!..»
Он открыл медальон, увидел сияние и высыпал все, что там было, на грудь старика.
«Ну пожалуйста!..»
Крики приближались. Воины с плеском бежали по мелководью к баркасу…
«Пожалуйста!..»
Моллюсканцы уже были рядом. Чьи-то руки схватили Питера, пытаясь оттащить его от старика, который…
…который открыл глаза.
«Спасибо!»
Воины, продолжая держать Питера, заворчали и защелкали. Вождь что-то прощелкал в ответ. А потом улыбнулся. Это была слабая улыбка, но все-таки улыбка.
Воины снова подняли крик, но на этот раз это был крик радости.
Вождь Воинственная Креветка посмотрел на Питера:
— Ты спас меня, мальчик. Питер пожал плечами.
— Почему? — спросил вождь.
— Чтобы спасти моих друзей, — ответил Питер.
— Ну что ж, мальчик, — сказал вождь Воинственная Креветка, коснувшись руки Питера. — Ты спас своих друзей.
Старик что-то прощелкал своим воинам, и они отпустили Питера. Он встал и посмотрел на берег, налево. Молли и все остальные теперь были свободны. Воины больше не окружали их. Но они не спешили и к вождю, а стояли на месте, держась настороже. Питер посмотрел вправо и увидел, что было тому причиной: Мистер Грин по-прежнему оставался на берегу и так и не сдвинулся с места.
Чуть дальше на берег с помощью Сми выбрался Черный Ус. Пират держал кровоточащую руку под мышкой и вопил от боли. У края воды он остановился и с ужасом уставился вниз, туда, где что-то плюхнулось в невысокий прибой.
— Это моя рука, Сми! — закричал он. — Моя рука!
— Да, капитан, — сказал Сми. — А теперь вам надо…
— Сми, дай сюда мою руку! — взвыл Черный Ус.
— Но, капитан, — возразил Сми, — это…
— Дай мне мою руку!
— Ну ладно, — согласился Сми и неохотно наклонился, а потом отскочил назад и завопил: — Бегите, капитан! Бегите!!!
Черный Ус поднял взгляд и увидел, что Мистер Грин движется прямиком к ним. Черный Ус, поддерживаемый Сми, выбрался на берег и заковылял в ту сторону, куда перед этим удрала его команда.
— Скорее, Сми! — крикнул он. — Скорее! Мистер Грин неуклюже подполз к тому месту, где они перед этим стояли. Что-то унюхав, он принялся поводить огромной мордой из стороны в сторону, а потом, отыскав добычу, распахнул чудовищную пасть и проглотил руку Черного Уса. А затем, чуть помедлив, двинулся вдоль берега по следам знаменитого ужасного пирата. Двигался он неспешно, словно знал, что у него впереди неограниченный запас времени.
На ярко-синем небе сияло солнце. Был чудесный день.
Оказалось, моллюсканцы, когда не пытаются тебя убить, превращаются в гостеприимных хозяев. Они устроили на берегу пир для своих гостей: была копченая рыба и сочные сладкие тропические фрукты, уложенные на глянцевые зеленые листья, которые они использовали вместо тарелок, прохладная вода в бутылях из тыквы, вкусная мякоть кокосовых орехов — прямо из скорлупы.
Моллюсканцы с большим удовольствием смотрели, как едят их гости, в особенности — Питер и мальчики, не евшие нормально несколько недель. Они ели, словно голодные собаки, вылизывали листья начисто и с благодарностью принимали добавку — и еще добавку, и еще, и еще. И так до тех пор, пока даже Толстый Тэд не наелся. В конце концов он не смог больше есть и повалился на песок да так и остался лежать, постанывая, а его живот вздымался к небу. Все вокруг расхохотались, кроме Питера. На протяжении всей трапезы он выглядел каким-то отстраненным и рассеянным.
Когда пиршество завершилось, все собрались у баркаса, который вместе с драгоценным грузом охраняли четверо Ловцов звезд и четверо моллюсканских воинов на тот случай, если пираты вдруг надумают вернуться. Но все было спокойно.
Даже вода в лагуне была тиха, словно отдыхала после бурной, насыщенной событиями ночи. Русалки лениво разлеглись на своей скале неподалеку от берега. Аммм со своими сородичами скользил по мелководью, дожидаясь отплытия баркаса, чтобы проводить его до корабля.