Она уже провела в заключении внутри стальной оболочки торпеды двое суток. Сорок восемь часов почти полной неподвижности. Поначалу она старалась занять себя, слушая музыку или просматривая фильмы. (Полное собрание приключений доктора Скелета! В частности, невероятная Атака гамбургеров-зомби — по мнению специалистов, лучший эпизод сериала!) Сейчас она уже ничего не слушала и не смотрела. Образы путались перед ее глазами, звуки сливались в отвратительную какофонию. Ей было слишком страшно, чтобы она обращала внимание хоть на что-нибудь, кроме собственного отчаяния. Она чувствовала себя мумией, запертой в забытом саркофаге и захороненной в неведомой пирамиде, которую тоже давным-давно поглотила песчаная буря. Она видела себя живым мертвецом, скелетом, запертым в железном гробу… и ждала момента, когда роботы-носильщики придут за ней и погрузят в грузовик для доставки в банк. При этом она понятия не имела, в каком порядке уложены бомбы, а значит, не могла рассчитать, сколько времени пройдет до сброса. Это могло случиться через день… или через неделю: все зависело от того, какое положение она занимает в бомбохранилище.
Если ей повезет, «ее» бомба пойдет на вторую или третью бомбардировку, если же судьба отвернется от нее, ей придется дожидаться последнего дня недели, чтобы разбиться о дно подвала. Такой поворот событий особенно пугал Зигрид: она не представляла, как сможет выдержать сто шестьдесят восемь часов неподвижности. Интересно, как быстро человек может заработать клаустрофобию? Она боялась. Боялась сдаться и завопить, чтобы кто-нибудь пришел и освободил ее.
«Повторяй уроки! — твердила Зигрид себе. — Неужели ты уверена, что хорошо запомнила все приемы, необходимые для управления мышцами ЖАББО?»
Как выпускник, готовящийся к трудному экзамену, она мысленно рисовала разнообразные схемы, усеянные стрелками.
— А что, если не все горгульи устроены одинаковым образом? — внезапно пробормотала она. — Если в их анатомию нарочно встроили ловушки, чтобы помешать возможным злоумышленникам управлять этими существами?
В ее предположении не было ничего невероятного. Инопланетяне оказались хитрыми и изворотливыми в соответствии с требованиями своей эпохи. Конечно, они могли продумать меры защиты на тот случай, если кто-то задумает проникнуть внутрь «живого сейфа» в защитном костюме…
В ту самую минуту, когда Зигрид уже погрузилась в тревожную дремоту, полную пугающих сновидений, ее металлический саркофаг содрогнулся от удара.
Робот-носильщик схватил бомбу своими железными клещами!
Партия боеприпасов, предназначенная для Б.О.В., покидала склад арсенала.
Обратный отсчет начался.
Зигрид показалось, что грузовик ехал до здания Б.О.В. целую вечность.
После разгрузки девушка совсем потеряла счет времени. Измученная долгим ожиданием, она то и дело проваливалась в сон, поэтому первые двое суток, проведенные ею в бомбохранилище, сократились до небольшого промежутка — подобно тому, как во сне целый год может промелькнуть за десятую долю секунды. Иногда, очнувшись, она забывала про задуманное ограбление, и тогда Зигрид казалось, что ее похоронили заживо. Она начинала отчаянно кричать и биться, обдирая кожу о сочленения скафандра, пока снова не впадала в беспамятство.
Дважды она просыпалась, когда бомбу скатывали по рельсам, ведущим к бомболюку. При этом девушка вертелась, как волчок… и едва сдерживала тошноту.
Так прошло двое суток, пока Зигрид случайно не ударила рукой по стенке металлического кожуха бомбы. От этого удара неожиданно сработала одна из кнопок панели управления скафандром, повредившаяся при пересечении минного поля. Внутри шлема тут же грянула музыка, вырвав Зигрид из забытья. Чуть придя в себя, она поняла, что чувствует себя лучше. И к тому же проголодалась. Воспользовавшись очередной кнопкой, она вбросила в рот несколько таблеток из питательно-гидратирующей смеси.
Подкрепившись таким образом, она попыталась восстановить в уме схемы, которым обучал ее Зоид. От мысленной гимнастики у нее быстро разыгралась головная боль. К тому же ей пришлось убедиться в том, что ее физическая форма оставляет желать лучшего: от долгого заключения в неподвижности мышцы онемели и потеряли тонус. Она чувствовала себя как выздоравливающий пациент, который с трудом садится в кровати после нескольких дней тяжелой лихорадки… с той разницей, что Зигрид не могла позволить себе сесть! Она изо всех сил старалась не думать о том, сколько еще времени ей придется провести внутри бомбы. Единственное, что было хорошего в этом бесконечном ожидании: аккумуляторы скафандра наконец получили возможность подзарядиться. Теперь защитный костюм Зигрид был готов к новым серьезным испытаниям.
* * *
Часы на внутреннем дисплее шлема показывали 22.32. Зигрид отвернулась, чтобы не видеть их. Она не должна позволить мелькающим в правом верхнем углу экрана секундам загипнотизировать ее: могло пройти еще целых пять дней до того, как бомба будет сброшена в подземный бункер. Она не хотела снова терзаться нетерпением в ожидании этого момента.
Прошло полтора часа… и бомбохранилище наполнилось скрежетом переключаемых рычагов, звучным, как дыхание динозавра. Завертелись, цепляясь друг за друга, шестерни спускового механизма, снимая один за другим защитные блоки.
Зигрид почувствовала, что катится по наклонному трапу вниз, к люку…
Она стиснула зубы, ощущая, как от страха волосы встают дыбом у нее на голове. Бомба продолжала катиться, набирая скорость.
«Вот оно…» — подумала девушка.
Торпеда громыхала по железному пандусу, и этот грохот отдавался в ушах Зигрид звоном треснувшего колокола.
Было невыносимо жутко сознавать, что через считаные секунды она сорвется в пустоту с высоты сорок метров.
Она представила себе, что мчится к краю отвесного обрыва. Срывается с балкона высотного здания. Несется к земле в пикирующем самолете. Падает в шахту вместе с оборвавшимся лифтом…
И вдруг желудок словно подступил к горлу. Ее торпеда устремилась к бункеру. Металлические крылья рассекали воздух с яростным свистом.
Зигрид понимала, что падение длится не больше секунды, но обострившиеся чувства растягивали восприятие этих мгновений. Она закричала. Кровь ударила ей в голову, пульсируя в венах и наполняя рот солоноватым привкусом.
Торпеда с ревом неслась вниз, и Зигрид беспомощно вертелась внутри нее. Если компенсатор сотрясений не сработает, она расшибется в белой пыли подвала вдребезги, как огромный спелый помидор. Стальной кожух бомбы от удара сложится в гармошку, дробя и плюща скафандр, и тело Зигрид окажется просто размолотым обломками стали, как кусок мяса, попавший в мясорубку. Ничего не останется, кроме осколков костей и перемешанных органов…
В тот самый миг, когда ее стало тошнить, бомба ударилась о твердую поверхность.
Скафандр скомпенсировал удар, превратив его в резкий сухой шлепок, от которого по ногам девушки разлилось болезненное эхо. Ударная волна прокатилась по ее позвоночнику, лязгнули зубы… и все.