— Вот как! — воскликнул Брендон. — Мне нравится, но не мог бы он стать профессиональным хоккеистом?
— Конечно, почему нет, — улыбнулась я.
— А что произошло между парнем и девушкой?
Я хотела сказать, что они полюбили друг друга. Но мало ли чего я хотела. Хотеть сказать и решиться сказать — разные вещи.
И тут мой телефон разразился фанком — звонила Айви.
— Ответь, — предложил Брендон, не останавливаясь.
Он выпустил мою правую руку, и я вытащила мобильник.
— Чем занимаешься? — поинтересовалась подруга.
Если бы я сказала, что держу за руку Брендона Меддокса и катаюсь на коньках по его пруду, она бы не поверила. Да и хорошо!
— Ты тяжело дышишь, — заметила Айви. — Сейчас заеду за тобой.
— Ой, а я не дома, — встревожилась я.
Брендон все так же вез меня за собой по льду.
— Тогда скажи, куда за тобой приехать, — нетерпеливо проговорила Айви. — Нужно ведь писать сочинение. Обычно ты мне напоминаешь о таких вещах.
— Давай чуть позже встретимся у меня, — предложила я.
— Ладно, договорились.
Айви повесила трубку.
— Тебе пора? — разочарованно спросил Брендон.
Мы продолжали нарезать круги по заледеневшему пруду, даже не притормозив.
— Нет еще. А что же ты? — спросила я. — Расскажи что-нибудь. Почему переехал в Ледженс-Ран?
— Отца перевели в Европу, поэтому я перебрался сюда, к бабушке и дедушке.
— Чем занимается твой отец?
— Он ученый.
— О, это здорово.
— Да, не считая того, что из-за работы ему приходится мотаться по всему миру.
— А мама?
— Я не видел ее уже много лет.
От жалости у меня упало сердце — жить без матери, а теперь и без отца!
— Значит, твой отец родом из Ледженс-Рана?
— И мать тоже. Папины родители остались здесь, а все родственники мамы, насколько я знаю, уехали. Но наверняка не скажу. С тех пор как мама ушла, мы не поддерживаем связь с ее семьей.
Брендон выпустил мою руку и резко затормозил, а я покатилась дальше одна. Он наблюдал за мной, словно красавец тренер, гордый своей ученицей.
— Молодец, не останавливайся! — подбодрил он меня.
Я полной грудью вдыхала свежий воздух. Как приятно было почувствовать свободу от учебников, от набитых битком автобусов и суетных школьных коридоров; не беспокоиться о том, что подумают подруги или Нэш. Заснеженные деревья пленяли красотой, птицы над головой окрыляли, а дым, поднимавшийся из труб соседних домов, внушал покой и умиротворение.
Должно быть, я каталась всего несколько минут, но время будто растянулось до бесконечности. Я была в восторге оттого, что скольжу сама, а Брендон наблюдает. Сделав несколько кругов, я запыхалась и тогда поехала к своему тренеру.
Раньше я умела тормозить разворотом и теперь решила вспомнить прием, но, едва поставив лезвия под нужным углом, споткнулась и потеряла равновесие. Однако Брендон успел подхватить меня.
Мы смеялись до колик. О, Брендон был так притягателен! Не знаю, хотелось ли ему поцеловать меня, но про себя скажу наверняка: я бы не противилась.
Я закрыла глаза, и Брендон мягко коснулся моей замерзшей, раскрасневшейся щеки горячей, словно печка, рукой — по лицу разлилось тепло. Он склонился ко мне, и тут запищал телефон — пришла эсэмэска.
— Ты популярна, — заметил парень, отстраняясь.
Момент был упущен. Я понимала, что Брендон долго собирался с духом. Он каждый день видел меня со звездой баскетбольной команды, а с ним, новичком, никто не хотел общаться. Романтическое настроение улетучилось.
— Это Айви, она уже ждет меня дома, — сказала я, прочитав сообщение.
Неохотно вернувшись к садовому столику, мы переобулись.
— Спасибо за кексы, — поблагодарил Брендон, провожая меня до машины.
— Спасибо за коньки.
Тут Брендон мог бы поцеловать меня, но в доме лаяла собака, и нас хорошо было видно из окон. Я заметила темноволосую женщину, выглянувшую из-за занавески. К тому же опять зазвонил телефон.
Брендон открыл дверцу.
— Спасибо, что заглянула в наше захолустье, — не без горечи произнес он.
— Здесь очень здорово, — улыбнулась я. — Не знаю никого, кто мог бы похвастать личным катком.
Брендон стоял у дороги с двумя парами коньков в руках. Я видела его в зеркале заднего обзора, пока не выехала на шоссе. Вскоре мой партнер скрылся за поворотом.
На следующий день в школе мы с Брендоном лишь украдкой обменялись взглядами. Увидев уэстсайдца в коридоре у шкафчика, я едва не умерла от желания подойти и взять его за руку, как накануне на катке, но не хватило духу. Я весь день предавалась мечтам, втайне от подружек исписывая его именем тетрадки.
После занятий мы с Айви работали над сочинением у нее дома, и вдруг зазвонил телефон. Мелодия звучала непривычная: это были не родители, не Абби и не Нэш. Фрэнк Синатра пел: «Унеси меня на крыльях на луну».
— Кто это? — спросила Айви.
На экране появилось имя Брендон. Но откуда? Потом до меня дошло: он, наверное, добавил себя в список контактов, когда нашел мобильник в лесу. Я подгребла к себе трубку и прикрыла рукавом.
Синатра не унимался.
— Лучше скажи, что ошиблись номером. А то не успокоятся.
Однажды мой телефон по ошибке назвали на местной радиостанции, и иногда звонили слушатели, чтобы заказать песню или ответить на вопрос викторины. Но менять номер было неохота. А с Брендоном поговорить хотелось до ужаса. Я мысленно пританцовывала под песню Синатры и наконец решительно нажала на кнопку, опасаясь, что Брендон даст отбой.
— Алло.
— Они все кончились, — приглушенно произнес парень.
— Кто?
— Кексы. И крошки не осталось.
— Кто это? — спросила Айви.
— Вы, наверное, ошиблись номером, — прошептала я в трубку, слова слетели с губ сами собой.
— Только ты и станешь им отвечать! — возмутилась Айви. — Скажи, что они смогут что-то выиграть, если для разнообразия наберут правильный номер!
— Хочу вернуть тебе коробку и шарф, — произнес Брендон.
Я помолчала. Что это значит? Свидание?
— Что им еще надо? — горячилась Айви.
— Или… Лучше выставлю их на интернет-аукцион, — поддразнивал Брендон. — Уверен, твои вещи можно выгодно продать.
Я засмеялась.