– Разбить вас в пух и прах, – выпалил доктор Гановер.
– Не считаете ли вы, что различие между этими двумя выражениями только формальное?
– Я возражаю против этого вопроса как несущественного, – сказал Мун.
– Возражение принимается, – заявил судья Кейлор, – факты говорят сами за себя.
– Итак, – сказал Мейсон, внезапно меняя тактику, – вы показали, что нанесенные Фричу ранения не вызвали мгновенной смерти, а лишь заставили его упасть и сделали беззащитным?
– Да, сэр, показал. Таково мое мнение.
– Почему вы думаете, что он упал вперед, а не назад?
– Полагаю, что сначала были нанесены ранения спереди, а когда человек упал лицом вниз, были нанесены еще четыре удара.
– Почему вы думаете, что все происходило именно так?
– Потому что это само собой разумеется.
– А почему вы считаете, что это само собой разумеется?
– Ну, честно говоря, эти раны не позволяют судить, в какой последовательности они были нанесены. Можно лишь утверждать, что все они были нанесены почти одновременно, но если после первого удара в сердце человек упал лицом вперед, то остальные ранения можно было нанести ему только в спину.
– Но первые четыре удара могли быть нанесены и сзади, и человек в этом случае упал бы на спину. Остальные четыре удара были бы нанесены в грудь.
– Пусть так, если вам этого хочется.
– Единственное, чего я хочу, – это доказать, что вы не установили последовательности ранений и ваши показания относительно этого являются лишь предположениями.
– Я полагал, что ранения были нанесены сначала в грудь, но я опасаюсь утверждать это.
– И, однако, вы только что заявили, что расположение трупных пятен указывает на то, что тело лежало на спине, не так ли?
– Ну… когда человек перестал двигаться, да.
– И смерть предполагает это?
– По-моему, да.
– То есть ваша экспертиза позволяет считать, что первые четыре ранения были нанесены в спину?
– Вероятно.
– Я хочу знать определенно: позволяют ли результаты вашей экспертизы сделать такой вывод?
– Да, полагаю, позволяют.
– Не надо предположений. Да или нет?
– Да, но этих результатов недостаточно, чтобы сделать окончательный вывод.
– Выходит, вы не знаете, в каком положении находился человек при наступлении смерти?
– Не знаю, сэр.
– Но вы допускаете, что после смерти тело могло быть перенесено с одного места на другое?
– Нет, сэр. Я так не думаю.
– Значит, напали на него сзади?
– Не стану отрицать этого, мистер Мейсон.
– Не надо отрицать, отвечайте.
– Ну… я не знаю.
– Значит, вы не знаете, упал ли человек лицом вперед?
– Не знаю.
– Вы обследовали тело на предмет отравления?
– Я обследовал тело, чтобы установить причину смерти. И установил, что этой причиной явились восемь колотых ран, о которых я уже говорил.
– Вы пришли к выводу, что их оказалось достаточно для наступления смерти?
– Да, сэр.
– Как вы думаете, кроме этих ран, могла ли существовать какая-нибудь другая причина смерти – яд, например?
– Нет, сэр. Мне известно, что ранения были нанесены, когда человек был жив. Мне известно, что в результате ранений должна была наступить смерть. Поэтому я полагаю, что причиной смерти явились эти ранения. Имелся ли еще какой-то фактор, повлиявший на смертельный исход, мне неизвестно.
– Итак, доктор, вы заявили, что смерть наступила между полуночью и тремя часами ночи седьмого числа.
– Да, сэр.
– Насколько точно вы это определили?
– Поймите же, мистер Мейсон, я не могу точно назвать час, когда наступила смерть, но могу определить интервал времени, в течение которого она должна была наступить. Я готов утверждать, что смерть наступила не раньше полуночи и не позднее трех часов ночи седьмого числа. Вероятнее всего, это случилось около часу ночи, но для большей верности я назвал этот трехчасовой промежуток.
– Как вы это установили?
– Я уже говорил, что главным образом измерением температуры тела и сравнением ее с некоторыми данными, касающимися скорости охлаждения тела.
– И это, – улыбнулся Мейсон, – как раз та часть ваших показаний, которую вы с обвинением решили приберечь для перекрестного допроса?
– Ну да.
– Что ж, расскажите, что подразумевается под скоростью охлаждения.
– Среднюю нормальную температуру тела в момент смерти, особенно насильственной смерти, можно принять равной 98,6 градуса по Фаренгейту. Тело охлаждается со скоростью примерно полутора градусов в час в зависимости от внешних условий. Замечу, что речь идет о первых двенадцати часах после смерти.
– Почему вы выделили насильственную смерть?
– Потому что при естественной смерти температура тела может быть повышенной. Если, к примеру, температура была равна 103 градусам и человек умер естественной смертью, то здесь нужны одни расчеты времени смерти. Но если человек здоров и умирает насильственной смертью, мы смело можем принять температуру тела равной 98,6.
– То есть в данном случае вы установили время наступления смерти по температуре тела?
– Главным образом. Кроме того, я учитывал распространение трупного окоченения, состояние пищи в пищеварительном тракте и трупные пятна.
– Вы приняли во внимание то, что тело было без верхней одежды?
– Да, сэр. Я принял во внимание различные температурные элементы: температуру воздуха и тот факт, что тело было раздетым.
– А вы уверены, что в момент смерти тело было раздетым?
– Я допускаю, что да.
– Такое же приблизительное допущение, доктор, вы сделали относительно последовательности нанесения ранений, основываясь лишь на том, что показалось вам наиболее вероятным.
– Нет, сэр. Мы тщательно осмотрели одежду в шкафу в квартире покойного.
– Это напротив квартиры Брогана?
– Да, сэр. Мы внимательно осмотрели всю одежду.
– Что вас интересовало?