— Ты слабовольный болтун! Ты болван! Ты хитрый крысенок! Ты никогда больше не получишь ни цента из моих денег до конца моей жизни!
Ньюбэрн достаточно смиренно, но все же понимая суть вопроса, говорил:
— Милая, у тебя нет денег, и, черт подери, ты уже ничего не получишь.
Делла Стрит и Пол Дрейк прижались к Мейсону и обвиняемой, поздравляя их. Надин Фарр, то смеясь, то плача, была в состоянии истерики. Женщина-полицейский сказала:
— Сожалею, но мне придется взять ее под стражу. Высокий суд формально пока еще не освободил обвиняемую.
Мейсон похлопал Надин по спине:
— Теперь все хорошо, Надин. Вы только расслабьтесь. Она кивнула, продолжая плакать, потом вытерла слезы и принялась смеяться, потом импульсивно обхватила руками Мейсона, прижалась к нему потеснее и поцеловала его. Газетные фотографы, внимательно наблюдавшие за каждым мало-мальски привлекательным действием, защелкали камерами. Один из фотографов, пропустивший этот момент, сказал:
— Мисс, не могли бы вы проделать это еще разок? Я не успел это снять.
— Не возражаю. Женщина-полицейский, снисходительно улыбаясь, подождала, пока фотограф сделает снимок, а затем увела Надин.
Что же ты сделаешь теперь? — спросил Пол Дрейк. — Что будет делать Гамильтон Бюргер?
— А Бог его знает, — сказал Мейсон. — Но вот что интересно: есть девяносто девять шансов из ста, что он собирается проделать нечто неправильное.
— Каким же образом?
— Он хочет обвинить Сью Ньюбэрн в убийстве.
— Ну и что же?
— И на сей раз он не получит никакого признания, — сказал Мейсон. — Он не сможет доказать состава преступления, и что Мошер Хигли умер от отравления цианистым калием, и как это было проделано.
— Разумеется, свидетельство Джексона Ньюбэрна сделает это… — Тут Мейсон захихикал, и Дрейк спросил: — В чем дело?
— Свидетельство Джексона Ньюбэрна не будет приемлемым, — сказал Мейсон. — Муж не может свидетельствовать против жены в судебных слушаниях такого рода, если только жена не даст на это согласия. Итак, мы сможем насладиться спектаклем, когда Гамильтон Бюргер, после того как его многократно представили в газетах как «лучезарно улыбающегося», будет беспомощно метаться в ловушке наподобие щенка, гоняющегося за собственным хвостом и неспособного ухватить его.
— Но не хочешь же ты сказать, что ей сойдет с рук обдуманное убийство и она не будет схвачена? — спросил Дрейк.
— А кто сказал, что она совершила обдуманное убийство?
— А разве нет?
— Ты, возможно, просмотрел важную вещь в свидетельстве, сделанном Ньюбэрном, — сказал Мейсон.
— Я думал, что понял все.
— Ты пропустил важную часть.
— Что же именно?
— Вспомни, — сказал Мейсон, — что, когда Джон Локк поехал в тот дом, чтобы попытаться взять таблетки цианида, он отправил в спальню Надин капитана Хьюго, чтобы тот забрал эту бутылочку. Капитан Хьюго принес ему ее и отдал бутылочку Джону Локку. В ней не хватало четырех таблеток. Пока что так и не было раскрыто, что же произошло с этими четырьмя таблетками.
— Господи, шеф, — сказала Делла Стрит, — вы ведь ни на…
— Ты забыла, что Надин Фарр допрашивали под воздействием сыворотки истины, — сказал Мейсон. — Она была в достаточной степени накачана наркотиками, так что доктор Динэйр получил хорошую реакцию. Она рассказала ему эту историю так, как знала ее.
— Но эта бутылочка с цианидом… но ведь, шеф, согласно тому, что сказал Джон Локк, эта бутылочка с цианидом, вся, кроме четырех таблеток, должна была уже быть вне дома к тому времени, когда Надин смешивала этот шоколад.
— Это верно, — сказал Мейсон, — но не забывай, что четыре-то таблетки исчезли.
— Тогда ее рассказ был правдивым. Она в самом деле взяла эту бутылочку с химическим подслащивателем и…
— Эта бутылочка с химическим подслащивателем, — сказал Мейсон, — была выброшена в озеро. И была найдена и обозначена Гамильтоном Бюргером как вещественное доказательство «Б», в которой была дробь из патронов от дробовика.
— Но тогда как же умер Мошер Хигли? — спросил Пол Дрейк.
— Есть только одна альтернатива, и я думаю, что все вы просмотрели важную вещь в свидетельстве Ньюбэрна, из которой следует, что, когда его жена проскользнула в направлении столовой, она никого не видела и что не смогла найти ни Надин, ни капитана Хьюго, а двойной кипятильник с шоколадом стоял на плите, и все там уже растворилось, и…
— Вы хотите сказать, что она в самом деле в это время опустила туда цианид?
Мейсон покачал головой и сказал:
— В это время Надин была на рынке, но вот как насчет капитана Хьюго?
— А что насчет него?
— Он же сказал нам, что все время был в столовой и мыл там окна. Но ни Джексон Ньюбэрн, ни Сью Ньюбэрн не видели его. Капитана Хьюго Джон Локк послал за бутылочкой с цианидом. Когда он принес ее, в ней не хватало четырех таблеток. Капитан Хьюго испытывал сильную симпатию к Надин Фарр. Ему не нравилось то, как Мошер Хигли относился к ней. Он провел с ним долгие годы. И, несомненно, знал все насчет Розы Фарр, все об этом скандале и о смерти компаньона Хигли. Разве кто-нибудь может возразить, что, по мнению капитана Хьюго, ситуация зашла достаточно далеко? Для него настало время уйти в отставку, в эту маленькую лачужку у моря, где он мог бы вволю заняться рыбной ловлей, а для Надин настало время избавиться от того, чтобы ею помыкали.
Пол Дрейк с ужасом посмотрел на Мейсона.
— Черт меня подери, — сказал он. — Когда ты заканчиваешь прикидывать, все становится на свои места. И в точности совпадает. Боже мой, Перри, что же ты собираешься делать? Ты собираешься подсказать Гамильтону Бюргеру, чтобы он смог заграбастать капитана Хьюго, прежде чем тот скроется с глаз долой?
— Мы предоставим Гамильтону Бюргеру некоторое время самому выгребать на своей лодочке, Пол, — сказал Мейсон. — В конце концов, он не стал бы приветствовать нашу помощь… во всяком случае, в настоящее время. После того как он осознает юридические проблемы доказательства, с которыми он столкнулся, я немного поболтаю с ним… А может быть, лучше это сделать тебе, Пол. Он, возможно, будет менее обижен, если информация придет от тебя. Так что если ты просто будешь тут околачиваться рядышком, Пол, я думаю, что в надлежащее время ты сможешь очень тактично сделать Бюргера обязанным тебе… но оставь уж меня вне этого.
Многое нужно для того, чтобы что-либо отразилось на обычно невозмутимом лице Пола Дрейка, но на сей раз его глаза расширились от удивления и пробуждающегося постижения.
— Черт меня подери! — медленно повторил он.