– Как долетели? – осведомился Блэк, когда оба, хозяин и гость, сели напротив друг друга.
– Обслуживание на борту отвратительное. Эти коммерческие рейсы, скажу я вам, совсем не те, что были когда-то. И за что только платят американцы.
– Полагаю, никакого сравнения с бортом номер один.
Тайрон улыбнулся:
– Что ж, перейдем к делу. Расскажите мне, что тут и как. Насколько я понимаю, у вас тут небольшой кризис.
«У вас, – подумал Блэк. – Значит, теперь это уже моя проблема». Разумеется. Эти люди никогда и ни в чем не ошибаются. Если что-то идет не так, виноватым всегда оказывается кто-то другой. В случае утечки полетит, конечно, его, Блэка, голова. В то же время он сам – и в его лице «Виратек» – прекрасно понимал, какую ответственность берет на себя и чем рискует. Но уж очень соблазнительным было предложение. От таких контрактов не отказываются.
– Документы мы вернули. Фотопленки тоже. Негативы сейчас проявляют.
– А двое ваших служащих?
Блэк осторожно откашлялся.
– Необходимости в дальнейших шагах нет.
– Они – угроза национальной безопасности.
– Ну нельзя же их просто убить!
– Нельзя? Неужели? – Холодные глаза Тайрона отливали стальным блеском. Подходящие глаза для человека, называющего себя Ковбоем. С тем, у кого такой взгляд, спорить может только тот, кто начисто лишен инстинкта самосохранения.
Блэк почтительно кивнул.
– Я не занимаюсь такого рода… бизнесом. И мне не нравится вести дела с этим вашим Сэвичем.
– Мистер Сэвич уже работал на нас раньше и всегда хорошо справлялся.
– Он убил одного из моих лучших сотрудников!
– Полагаю, так было нужно.
Блэк опустил голову. При одной лишь мысли об этом чудовище Сэвиче его бросало в дрожь.
– А теперь объясните, что случилось с Мартиником? Почему он вдруг сорвался?
«Потому что у него была совесть», – подумал Блэк, хмуро взглянув на Тайрона.
– Все произошло неожиданно. Мартиник десять лет работал в нашем исследовательском отделе, и никаких проблем с ним не было. На прошлой неделе выяснилось, что он вынес секретные документы. Вот тогда в дело оказался замешанным и Виктор Холланд…
– Холланду много известно?
– К проекту Холланд отношения не имел. Но он умен. Если видел документы, мог вычислить, о чем идет речь.
Теперь заволновался и Тайрон:
– Расскажите мне о Холланде. – Он побарабанил пальцами по столу. – Что вы о нем знаете?
– Я просмотрел его личное дело. Сорок один год. Родился и вырос в Сан-Диего. Поступил в семинарию, но через год ушел. Потом учился в Стэнфордском университете и Массачусетском технологическом институте. Имеет докторскую степень по биофизике. В «Виратеке» работает четвертый год. Один из самых многообещающих наших исследователей.
– Личная жизнь?
– Жена умерла три года назад от лейкемии. Сейчас у него никого нет. Живет один. Человек спокойный, любит классический джаз. Играет на саксофоне в какой-то любительской группе.
Тайрон рассмеялся:
– Типичный зануда. У вас ведь большинство таких.
Реплика в духе тупого морпеха, неприязненно подумал Блэк. Ни на что другое ума не хватает. Десять лет назад он сам создал «Виратек нндастриз». Для него, ученого-биохимика, пусть и бывшего, комментарий Тайрона был почти прямым оскорблением.
– Что ж, значит, избавиться от такого будет нетрудно, – продолжал гость. – Опыта никакого. Да и напуган, наверное. – Он потянулся за кейсом. – Мистер Сэвич – эксперт в подобного рода вопросах. Считаю, вам следует поручить ему решить эту проблему.
– Конечно. – По правде говоря, ничего другого, как согласиться, ему и не оставалось. Николас Сэвич представлял собой темную, пугающую силу, которая, будучи выпущенной на свободу, становилась абсолютно неконтролируемой.
Снова ожил интерком.
– Здесь мистер Грегорьян из фотолаборатории, – сообщила секретарша.
– Пусть войдет. – Блэк взглянул на Тайрона. – Пленку проявили. Давайте посмотрим, что успел сфотографировать Мартиник.
Грегорьян вошел в кабинет с пухлым конвертом.
– То, что вы просили, – сказал он и, положив на стол перед Блэком конверт, прикрыл ладонью рот, сдерживая звук, подозрительно похожий на смех.
– Что такое, мистер Грегорьян? – недовольно осведомился Блэк.
– Ничего, сэр.
Блэк вытряхнул из конверта пять фотографий и разложил их на столе для всеобщего обозрения. Гость привстал.
Несколько секунд все молчали. Тишину нарушил Тайрон:
– Это что, шутка?
Грегорьян рассмеялся.
– Что это? – сердито спросил Блэк.
– Печать с тех негативов, что вы, сэр, сами мне дали, – объяснил Грегорьян. – Я лично с ними работал.
– Хотите сказать, что это и есть те фотографии, которые вы забрали у Холланда? – с обманчивой мягкостью поинтересовался Тайрон и, не сдержавшись, взревел: – Фотографии с голыми женщинами?
– Это какая-то ошибка, – заволновался Блэк. – Не та пленка…
Грегорьян уже хохотал.
– Прекратите! – рявкнул Блэк и посмотрел на Тайрона: – Не понимаю, что случилось, но…
– Значит, нужная нам пленка все еще где-то там?
Блэк устало кивнул.
Тайрон потянулся к телефону.
– Необходимо провести полную зачистку. И быстро.
– Кому вы звоните? – спросил Блэк.
– Тому, кто сделает все как надо, – проворчал Тайрон, набирая номер. – Сэвичу.
Расхаживая по вытертому, цвета авокадо, ковру в комнате мотеля на Ломбард-стрит, Виктор Холланд пытался выработать план действий. Подойдя к вопросу логически, как и подобает ученому, он разложил ситуацию на элементы исследовательского проекта. Прежде всего определить проблему: его хотят убить. Сформулировать гипотезу: Джерри Мартиник раскопал что-то опасное и из-за этого погиб. Теперь они думают, что информация – и улики – перешли к нему. Но ее у него нет. Цель: остаться в живых. Метод: любыми, черт возьми, средствами!
Последние два дня вся его стратегия сводилась к тому, что он прятался в дешевых мотелях да ходил вот так, из угла в угол. Но вечно скрываться невозможно. Если в деле замешаны федералы – а у него были основания считать, что они замешаны, – то рано или поздно его найдут по следу, оставленному кредитными карточками.
«Мне нужен план решения задачи».
Вариант с ФБР отпадал. Виктор уже выходил на контакт с агентом Сэмом Половски. Они договорились встретиться в Гарбервиле. Никто другой об этой встрече знать был не должен. Но Сэм Половски в условленное время не появился.