Виктор взял ее за локоть, и Кэти встрепенулась, словно тепло его руки и сила пальцев потекли к ней, вытесняя усталость и холод.
Она прибавила шагу.
– По-моему, на той улице полицейский участок. Надо только пройти еще пару кварталов…
– Мы не пойдем в полицию.
– Что? – Она резко остановилась и непонимающе посмотрела на него.
– Мы не пойдем в полицию. Пока. Сначала нужно все как следует обдумать.
Кэти покачала головой:
– Виктор. Нас пытаются убить. Меня пытаются убить. И что вы имеете в виду, когда говорите, что вам нужно все как следует обдумать?
– Послушайте, мы не можем терять время на разговоры. Нужно побыстрее убраться с улицы. – Он снова взял ее за руку. – Идемте.
– Куда?
– У меня есть комната. Здесь, неподалеку.
Он протащил ее за собой еще несколько ярдов, прежде чем она вырвала руку и остановилась:
– Подождите. Да подождите же.
Виктор повернулся и шагнул к ней:
– Чего ждать? Пока нас догонит тот маньяк? Ждать, пока снова полетят пули?
– Мне нужно объяснение.
– Я все объясню. Позже. Когда мы будем в безопасности.
Она попятилась:
– Почему вы боитесь полиции?
– Потому что не уверен, на чьей они стороне.
– У вас ведь есть на то причина, да? Бояться? Вы что-то сделали? Что?
На этот раз Кэти не успела отступить – он оказался быстрее и, в одно мгновение преодолев разделявшее их расстояние, схватил за плечи.
– Я только что вытащил вас из смертельной ловушки, не забыли? Пули летели в ваше окно, а не в мое!
– Но стреляли, может быть, в вас!
– Ладно. – Виктор опустил руки и сделал шаг назад. – Хотите сами убедиться? Попробуйте. Может быть, я не прав, и полиция действительно поможет вам. А может быть, и нет. Но я рисковать не стану. По крайней мере до тех пор, пока не вычислю, кто за всем этим стоит.
– Вы… вы меня отпускаете?
– Я вас в заложницы не брал.
– Да, конечно. – Кэти облегченно выдохнула – в холодном воздухе поплыл комочек пара – и посмотрела в конец улицы, в сторону полицейского участка. – Они помогут. Полиция ведь для того и существует… – Она как будто убеждала себя. – Разве не так?
– Так.
Кэти нахмурилась:
– Они зададут мне кучу вопросов.
– И что вы им скажете?
Их взгляды встретились, и ни один не отвел глаз.
– Правду.
– Которая в лучшем случае будет неполной. В худшем вам просто не поверят.
– У меня есть доказательства. Разбитое окно. Они найдут пули…
– Обычное дело – кто-то пальнул из проезжавшей машины. Случайное попадание.
– Они обязаны защитить меня.
– А если посчитают, что защита вам не нужна?
– Я расскажу им о вас. О Саре.
– Вас могут просто не принять всерьез.
– Но ведь они должны! Меня пытаются убить! Кто-то же должен меня защитить! – Она сорвалась на крик, и эхо стремительно поскакало по лабиринту улиц.
– Да, я знаю, – устало сказал Виктор.
Кэти оглянулась.
– Я пойду.
Он промолчал.
Она сделала несколько шагов. Остановилась. Обернулась.
– Виктор?
-Да?
– Вы спасли мне жизнь. Спасибо.
Он не ответил, а только кивнул и медленно побрел прочь. Несколько секунд Кэти стояла в раздумье. А правильно ли она делает? Конечно, правильно. Человек, который боится полиции, рассказывает какие-то бредовые истории… такой человек опасен.
«Но он спас мне жизнь».
А она спасла его – той дождливой ночью, по дороге в Гарбервиль.
Кэти еще раз перебрала события последней недели. Непонятное, так и оставшееся необъясненным и нераскрытым убийство Сары. Смерть другой женщины, носившей такие же, что и она, имя и фамилию – Кэтрин Уивер. Кассета с фотопленкой, которую Сара подобрала в машине…
Шаги Виктора стихли в конце улицы.
И в тот же миг Кэти вдруг осознала, что потеряла единственного человека, способного помочь найти ответы на все эти вопросы, единственного человека, оставшегося с ней в момент смертельной опасности. Единственного, кому – это подсказывала интуиция – она могла доверять. Стоя посреди пустынной улицы, Кэти почувствовала себя совершенно одинокой, беспомощной и никому не нужной. Накатившая внезапно паника как будто толкнула в спину. Она порывисто обернулась:
– Виктор!
Едва различимая в темноте фигура остановилась. В этом обезумевшем и смертельно опасном мире у нее осталось только одно убежище, только один островок надежности. Стоило лишь сделать первый шаг, как ноги понесли быстрее и быстрее, и она даже не заметила, как побежала, спеша в объятия человека, которого едва знала. Он прижал ее к груди, закрывая от всех опасностей и страхов, заключил в крепкое кольцо рук. Она чувствовала, как стучит его сердце, и что-то подсказывало ей, что на этого мужчину можно положиться, что он не предаст и не отвернется в трудную минуту.
– Я здесь… здесь… – шептал он, гладя ее по волосам, сжимая кольцо рук. Жар его дыхания коснулся лица, и она задрожала и подалась к нему. В следующее мгновение он уже жадно искал ее губы, и она отвечала на его поцелуй с не меньшей страстью. Пусть незнакомец, но он был сейчас рядом, и его руки защищали ее от таящихся в ночи ужасов.
– Я не знаю, что делать, – шептала Кэти, прижимаясь все теснее и теснее. – Мне так страшно…
– Мы во всем разберемся. Вместе. Слышишь? Мы победим их, вдвоем.
Кэти кивнула. Глядя ему в глаза, она находила то, что искала, то, чего так недоставало ей, – уверенность и силу.
Порыв ветра пронесся по улице. Кэти поежилась.
– Что сделаем в первую очередь? – прошептала она.
– В первую очередь, – Виктор снял ветровку и набросил ей на плечи, – тебе нужно согреться. – Он взял ее за руку. – Идем. Горячая ванна, хороший ужин – и ты сможешь взглянуть на мир по-другому.
Им пришлось пройти еще пять кварталов до мотеля «Кон-Тики». Не претендуя на звание шикарного заведения, «Кон-Тики» имел по меньшей мере одно очевидное преимущество: он ничем не отличался от себе подобных – в меру уютный, серый, непримечательный. Получив ключ, они поднялись в номер 224, выходивший на пустынную в этот час парковочную площадку. Виктор открыл дверь и кивком предложил Кэти войти.
Переступив порог, она остановилась посредине комнаты, наслаждаясь теплом и ощущением безопасности. Как же приятно оказаться под защитой четырех стен! Вся обстановка сводилась к двуспальной кровати, комоду с зеркалом, двум тумбочкам с лампами и одному-единственному стулу. Стену украшала гравюра, изображавшая некий безымянный остров с пышной южной растительностью. На полу, у стены, стояла дешевая нейлоновая сумка. Покрывало смято – наверное, на кровати недавно лежали. Подушки сдвинуты к изголовью.