— Но ведь все факты налицо, — сказал Мейсон. — Котенок, прыгающий на теплую постель; носовой платок с меткой из прачечной десятилетней давности; часы, заведенные в четыре часа дня, когда ни один нормальный человек их не заводит. Открытка, посланная летом, но написанная явно зимой…
— И неужели вы не собираетесь помочь Гамильтону Бюргеру разобраться в этом деле?
— Ни за что! Пусть сам помучается.
— А вы не боитесь, что Матильде удастся выйти сухой их воды?
— Нет, Делла. Это у нее не выйдет. Трэгг в конце концов разберется во всем. Он поинтересуется останками Фила Ланка и выяснит, что в действительности это труп Фрэнклина Шора. Он начнет разыскивать водителя машины, сбившей Тома Ланка, и вычислит, что это должен быть тот же человек, который убил Лича, а потом постарался заставить замолчать того, кто мог бы и проболтаться. Следует отдать должное Ланку: он просто отлично сыграл свою роль, роль умного, хитрого свидетеля, притворяющегося дураком. Его история с визитом Фрэнклина Шора была просто шедевром. И конечно, следователь должен будет это учесть. Убийца, естественно, всегда будет лгать, а человек, способный разработать гениальный план убийства, в состоянии придумать и гениальную ложь. Однако Матильда сама помогла следователю. Они разработали весь план в деталях, и если бы не котенок, им удалось бы одурачить нас — впрочем, до поры до времени. И поверь мне, милая, в следующий раз, когда я буду заниматься каким-нибудь делом, Гамильтон Бюргер и Трэгг не посмеют мне указывать, что мое место в офисе, сидеть и ждать, пока мне принесут ключи к разгадке. Сейчас им придется очень-очень трудно, и, когда они наконец найдут решение, они поймут, что я знал все ответы давным-давно.
— А теперь я хочу сказать вам одну вещь, — призналась Делла Стрит. — Из-за вас я ужасно испугалась.
— Ты боялась, что тебя обвинят?
— Я… я сама не знаю. Все казалось таким безнадежным, когда все эти косвенные улики, собранные вместе, обрушились на меня.
Мейсон, придерживая руль одной рукой, обнял ее за плечи.
— Моя дорогая, ты всегда должна быть уверена в своем адвокате, — с серьезным видом сказал он.