Фаустаф знал, что Штайфломайс прокричал вызов. Гордон Огг передал чашу Нэнси и обнажил свой меч. Наблюдая за этой сценой, Фаустаф был поражен ее нелепостью. Он даже громко засмеялся. Так он смеялся раньше: мощно и заразительно, совершенно без напряжения. Смех этот эхом отдался в высоких стенах, прокатился по арене и унесся, затихая, в небо. На мгновение показалось, что смех был услышан и вызвал некоторое колебание. Штайфломайс прыгнул на Огга. Этот поступок заставил Фаустафа смеяться еще сильнее.

XVIII. СХВАТКА

Штайфломайс, казалось, хотел убить Огга, но он был таким неумелым фехтовальщиком, что англичанин, достаточно тренированный, легко защищался, несмотря на то, что его движения были все так же манерны.

Фаустаф, давясь от смеха, выступил вперед, чтобы схватить Штайфломайса за руки. Андроид был напуган, и Фаустаф легко выхватил у него меч.

– Все это – часть ритуала, – серьезно сказал Штайфломайс. – Вы снова нарушаете правила.

– Успокойтесь, Штайфломайс, – Фаустаф в смехе щурил глаза. – Не стоит волноваться.

Гордон все еще совершал оборонительные движения. Он выглядел Дон Кихотом в своем боевом оснащении и с длинными усами настолько, что при взгляде на них Фаустаф всякий раз разражался новыми раскатами смеха. Огг начал приходить в замешательство, и его движения все время становились неуверенными и менее показными. Фаустаф встал перед ним. Огг заморгал глазами и опустил меч. Он зажмурился на мгновение, а потом поднял забрало шлема и застыл неподвижно, как статуя. Фаустаф поднял кулак и двинул им по шлему Огга:

– Очнись, Гордон! Тебе больше не нужны доспехи… Проснись, Гордон!

Он увидел, что остальные засуетились, и, подойдя к Нэнси, погладил ее по лицу.

– Нэнси!

Она отсутствующе улыбалась и глядела на него.

– Нэнси! Это же я, Фаустаф.

– Фаустаф… – пробормотала она медленно и неуверенно. – Фаустаф?

Он улыбнулся.

– Он самый.

Она взглянула на него, все еще улыбаясь. Фаустаф подмигнул ей. Нэнси заглянула ему в глаза и расплылась в улыбке.

– Эй, Фасти! Что нового?

– Ты бы хоть удивилась, – сказал он. – Ты когда-нибудь видела подобную прелесть? – он махнул рукой, указывая на костюмированные фигуры вокруг, и ткнул кулаком в доспехи Огга. – А вот там Гордон…

– Я знаю, – сказала она. – Я думала, что мне это снится. Понимаешь, такой сон, когда ты знаешь, что спишь, но ничего поделать не можешь. Но это был довольно приятный сон.

Обнимая ее, Фаустаф сказал:

– Они служат своим целям, но…

– Этот сон служил своей цели, пока вы не прервали его, – вмешалась Мэгги Уайт.

– И вы согласны с этой целью?

– Ну, да. В целом она необходима. И я уже говорила вам об этом.

– Я так и не знаю ваших первоначальных целей, – возразил Фаустаф. – Но мне кажется, что подобными вещами ничего не достигнешь.

– Не уверена, – задумчиво ответила Мэгги Уайт. – Я не знаю… Я пока верна хозяевам, но я удивляюсь… Их дела успешными не выглядят.

– Вы не обманываетесь, – сочувственно согласился Фаустаф. – Что же в итоге? Тысячи симуляций?

– Они никогда не достигнут успеха, – усмехнулся Штайфломайс. – Они потерпят полное поражение. Забудь о них.

Мэгги Уайт повернулась к нему, лицо ее стало злым.

– Это твоя работа – полное фиаско, Штайфломайс! Если бы ты не ослушался приказов, З-0 была бы сейчас на обычном пути активации. Не знаю, что теперь происходит. Это первый случай, когда что-то происходит не правильно до полной активации!

– Это ты не слушала меня! Если бы мы хотели выиграть, то не допустили бы планету до полной активации. Мы могли победить хозяев. В лучшем случае, они вынуждены были бы начать все сначала.

– Нет времени начинать все сначала… Это равнозначно крушению всего их проекта. И все это из-за тебя! – кричала на него Мэгги. – Ты хочешь победить хозяев!

Штайфломайс вздохнул и повернулся к ней спиной.

– Ты так идеалистична. Забудь о них. Они – банкроты.

Доспехи Огга заскрипели. Его рука потянулась к забралу и начала медленно стаскивать шлем. Он выглянул из-за него, моргая глазами.

– Господи, – сказал он удивленно. – Неужели я действительно одет в эту дрянь? Я думал, что я…

– Спал? Вам, должно быть, жарко в них, Гордон? – спросил Фаустаф. – Вы можете снять их?

С помощью Нэнси они сняли стальные доспехи. Бормотание голосов вокруг них показало, что двое мужчин из свиты Штайфломайса и люди, бывшие с Гордоном и Нэнси, в смущении стали просыпаться.

Фаустаф увидел, что Мэгги Уайт нагнулась за мечом, но отпрянула в сторону, когда он попытался расстегнуть правый наколенник Гордона. Одно резкое, движение, и меч оказался в ее руке. Женщина с силой опустила его на череп Штайфломайса, прежде чем он сумел перехватить ее руку. Штайфломайс повернулся к ней, улыбаясь, отступил назад и свалился на пол. Череп его был разрублен, там виднелись мозги, но кровь не шла. Мэгги начала рубить его тело, пока Фаустаф не остановил ее. Глядя на труп, она сохраняла бесстрастность.

– Искусная работа, – констатировала она. – Как я его…

– Что вы будете теперь делать? – спросил ее Фаустаф.

– Не знаю. Все идет не правильно. Ритуалы, которые вы видели, – это только начало. Потом будут огромные собрания – последние ритуалы предактивации. Вы разрушили модель.

– Но то, что произошло, не может вызвать больших перемен в мировом масштабе.

– Вы не поняли. Каждый символ что-то означает. Каждый из них играет свою роль. И все взаимосвязано. Это как запутанная электронная цепь – нарушишь ее в одном месте, и она полностью выйдет из строя. Эти ритуалы могут казаться для вас ужасными и примитивными, но они вызваны более глубокими знаниями принципов науки, чем те, которыми владеете вы. Ритуалы устанавливают основные образцы жизни каждого индивидуума. Их внутреннее движение выражается в предактивационных ритуалах. Это означает, что потом “индивидуум” просыпается и начинает вести обычную жизнь, свою, собственную жизнь, согласно коду, заложенному в него. И только некоторые находят новые коды – новые символы, новые жизни. Вы – один из них, наиболее удачливый. Обстоятельства и ваша честность сделали возможным то, к чему вы стремились. Какой будет результат – этого я не могу знать. Кажется, нет различий между вашей внутренней жизнью и внешним воплощением. Вы играете роль, влияние которой выше экспериментов хозяев, и она воздействует на них коренным образом. Не думаю, что они предполагали, что получится образец, подобный вам.

– Теперь вы мне скажете, кто эти “хозяева”? – спокойно спросил ее Фаустаф.

– Не могу. Я повинуюсь им, и у меня приказ говорить о них как можно меньше. Штайфломайс и так сказал о них слишком много лишнего и тем самым, кроме всего прочего, способствовал созданию этой ситуации. Наверное, мы должны были убить вас. У нас было достаточно удобных случаев. Но мы были любопытны и откладывали это слишком долго. Мы оба, каждый по-своему, были очарованы вами. Как видите, мы позволили вам контролировать наши действия.