— Любопытно, какие секреты можно продать за тридцать фунтов? — пробормотал Джерри.
Ширли пожала плечами.
— Он не сказал. Но я думаю… ведь для китайца тридцать фунтов — огромные деньги, верно?
Джерри задумчиво потёр колючий подбородок. Если у китайцев есть какая-то информация для продажи, можно попытаться укрепить свой авторитет в глазах шефа. И десять гиней прибавки наверняка не уплывут.
Конечно, осторожность не повредит, но в таком оживлённом месте, как лондонский Тауэр, едва ли может стрястись что-то непредвиденное!
— Он сказал, как его найти? — спросил Джерри.
— Попросил позвонить в гонконгский гриль-бар…
Корнелл взял телефонную книгу и отыскал нужный номер.
* * *
Канг вернулся от телефона. На его лице застыло мрачное злорадство.
— Корнелл клюнул, — сообщил он Чангу и взял со скамейки плащ, который почти не выпускал из рук. Его карман оттягивал какой-то тяжёлый предмет. Это была адская машинка с часовым механизмом, которую «Конфуций» собирался взорвать в Тауэре.
Она отправит на тот свет Корнелла, Чанга, самого «Конфуция», а заодно с дюжину американских бездельников и саму выставку короны — символ монархического капитализма.
Это благородная смерть во имя высоких идеалов. Он станет героем романов и песен, стихов и детских книжек. Его нарисуют умирающим с красной книжечкой в руке. Он решился на все.
Канг доел порцию жареного риса по-деревенски и допил последний глоток фруктово-молочного коктейля, отдавая себе отчёт, что это последний обед в его жизни. Затем с бесстрастным выражением лица направился к выходу.
За ним без особого энтузиазма поплёлся товарищ Чанг. Он понимал, что про него не будут петь песен, сочинять стихов и рассказывать детям. В этой игре он всего лишь статист. Потому, наверно, в его взгляде не было прежнего ревностного стремления, не задумываясь, выполнить любой приказ товарища Канга. Но отступать уже поздно.
* * *
Прозвенел третий звонок.
Начинается последний акт драмы, после которого занавес опустится.
Арнольд Ходкисс убегал. Точнее говоря, он уползал на четвереньках.
За ночь Ходкисс успел пересечь город с запада на восток и сейчас находился в районе лондонского порта, надеясь пробраться на какое-нибудь судно и поскорее покинуть эту страну, чтобы оказаться в безопасности.
В настоящую минуту он пробирался на четвереньках по крышам портовых складов к темневшей впереди полоске Темзы.
За все это время полицейские несколько раз обращали на него внимание, но каждый раз ему удавалось от них уходить. И вот впереди замаячил знакомый по фотографиям силуэт моста — цель близко.
* * *
Все уже сбились с ног, но старший инспектор Артур Кроппер был неумолим и заставлял вновь и вновь обшаривать все уголки, все дворы и закоулки в этом районе. Он был уверен, что знаменитый и опаснейший преступник прячется где-то рядом. Ещё немного, ещё одно усилие и полицейским удастся вспугнуть его. И тогда он, Артур Кроппер, старший инспектор Скотленд-Ярда, наденет на него наручники. Честь ареста неуловимого вора международного класса будет принадлежать ему. Его имя замелькает на первых полосах газет, а телевидение, чего доброго, снимет про него сериал. Он даже название придумал: «Следствие ведёт старший инспектор Кроппер», и уже видел экстренный выпуск «Таймс».
Сети расставлены. Кольцо сжимается все теснее. Арест неизбежен. Арнольду Ходкиссу недолго осталось гулять на свободе.
* * *
Джерри был на месте за несколько минут до назначенного времени. Он не спеша вошёл в зал, где была развёрнута экспозиция, но китайского агента там не увидел. Лишь несколько туристов с равнодушным видом разглядывали выставленные за толстым стеклом драгоценности.
Нервы были натянуты до предела. Чтобы немного расслабиться, Джерри прислонился к ограждению и неверной рукой закурил сигарету.
* * *
Чанг остановил машину у входа в Тауэр и взглянул на часы. Сидевший на заднем сиденье «Конфуций» установил взрыватель на четверть первого.
Чанг беспокойно ёрзал на своём месте. На душе было тревожно. Такой человек, как этот англичанин, не даст легко заманить себя в ловушку. Он наверняка готовит ответный удар.
— Я могу подождать в машине, товарищ Канг, — осторожно предложил он. — На тот случай, если что-нибудь пойдёт не так и надо будет уехать…
— Нет! — отрезал Канг-Фу-Цу. — Мы пойдём вместе, товарищ Чанг!
Делать было нечего. Они вышли из машины. Канг тоже почти не сомневался, что Корнелл собирается предпринять нечто в своём роде, однако обратного пути нет. Чан-га с собой можно было и не брать — зачем делиться славой? Но оставшись в живых, тот переметнётся к англичанам.
Будет ли удача на их стороне? На это — всего один шанс из тысячи, но надо рискнуть, как бы мала ни казалась надежда!
Они заплатили входной сбор и по дорожке направились к Тауэру.
Дойдя до лестницы, оба, не сговариваясь, остановились, переглянулись, словно подбадривая друг друга, а затем решительно поднялись по ступенькам и вошли в зал.
В глаза им бросился какой-то человек, державшийся особняком, но он, казалось, не обратил на них ни малейшего внимания.
Корнелл уже был здесь. Он стоял, небрежно прислонившись к ограждению, и курил. Где-то играла музыка.
Канг насторожённо огляделся вокруг. Корнелл ничего не должен заподозрить, иначе все сорвётся.
Из двери как раз выходила пожилая супружеская чета. У женщины на плече висел транзисторный приёмник. Когда они удалились, музыка смолкла.
Теперь уже ничего нельзя изменить. Через несколько минут прогремит взрыв. Корнелл был обречён.
Тут он обернулся к ним, и Канг на мгновение почувствовал, что его охватывает прежний ужас. На лице их заклятого врага играла хорошо знакомая им жестокая улыбка, насмешливый взгляд холодных глаз пронизывал насквозь. Но перед лицом неминуемой геройской смерти Канг взял себя в руки.
— Здравствуйте, мистер Корнелл, — довольно спокойно произнёс он. — Наконец-то мы можем поговорить с вами…
Корнелл скупо усмехнулся.
— Ближе к делу. Что вы хотите мне предложить? — спросил он.
«Какая самоуверенная наглость! — подумал Канг. — Он, безусловно, негодяй, преступник, жестокий убийца, но какой острый, отточенный ум, какое поразительное самообладание!»
Канг надеялся, что Корнелл не услышит тиканья часового механизма супермощной адской машинки в кармане его плаща. Он облизнул пересохшие от волнения губы и попытался вспомнить, что должен сказать дальше.
* * *
Сжимая в руке свисток, полицейский осторожно спустился к самому краю крыши и, заглянув вниз, увидел Ходкисса, повисшего на водосточной трубе посередине стены одного из домов на берегу Темзы.