— Ну и? Где ваша Арэ?
— Да тут она, — ответил Арацельс, Кама же, как обычно, промолчал.
А в следующее мгновение меня торжественно выставили напоказ, бесцеремонно выдернув из укрытия.
— Привет, малышка, — улыбнувшись закрытыми губами, сказал гость. Он галантно поклонился и, ударив по ногам хвостом, сложил на груди свои когтистые ла… руки.
— Здравствуйте… Смерть, — ответила я, приподняв в приветственном жесте одной рукой пустую кружку, а другой тетрадь. Здоровый пофигизм начал попахивать нездоровым, а улыбка на моем лице все больше походила на ту, что бывает у душевнобольных. Такая светлая и безмятежная, как у ребенка. Пожалуй, я тут останусь. Просто потому что после таких приключений меня дома сдадут санитарам. А в "дурку" мне ну никак не хочется. — А… где же Ваша коса, Смерть?
Он шел позади и сверлил взглядом ее спину. Злость, временно уснувшая с приходом Смерти, накатила новой волной, заставляя гореть алыми искрами прищуренные глаза. Сначала она флиртовала с этим недотепой, Дар которого сама же и отвергла, а теперь мило любезничает с крылатым четэри*, вышагивая с ним под ручку по коридору. Почему он должен заботиться о ней, когда она так себя ведет? Может, действительно, стоит послушать Смерть и отказаться от попыток обойти закон? Кто она такая, чтобы рисковать своей шеей ради ее безопасности? Обычная девчонка, которая не прочь построить глазки каждому встречному. Его девчонка… Так какого демона она улыбается им?
Арацельс стряхнул снег с непроизвольно похолодевших пальцев.
— Опять чары, — застегивая дубленку, недовольно пробурчал идущий рядом Кама. — Тебе надо поработать с контролем стихий.
— После того, как избавлюсь от этой, — слова его прозвучали холодно, а температура вокруг заметно понизилась.
— Арацельс! — повернулся к нему самый старый Хранитель Равновесия и, насмешливо заломив свою черную бровь, ехидно спросил: — Никак ревнуешь?
— Кого? Ринго? — скривив губы в скучающей ухмылке, отозвался он.
Маленький предатель сидел на Катином плече и самозабвенно копался в ее спутанных кудрях, вероятно, подыскивая место для очередного тайника. Что он там прятать собирается? "Траву", что ли?
Девушка, не придавая значения их короткому диалогу, поежилась и с сожалением вспомнила оставленные в его каэре куртку и свитер.
— Холодно тут у вас что-то, — обняв себя за локти, сказала она. — А было тепло…
— Так попроси своего жениха перестать наводить чары, — усмехнулся четэри.
— Чары? — девчонка удивленно посмотрела на него, скользнула взглядом по лицу, груди и остановилась, наконец, на руках, с которых медленно слетали неподвластные контролю снежинки.
Ну вот… сейчас она закатит ему истерику и обвинит в специальном замораживании воздуха. Или еще в чем-нибудь. Во всех смертных грехах, к примеру. И будет права… отчасти.
— Арацельс, не морозь Арэ, — укоризненно протянул Смерть, а она вдруг сказала:
— Красота-то какая. Я безумно люблю зиму! — и улыбнулась… ему.
* * *
Она выскочила из-за угла, едва не сбив меня с ног. Маленькая и изящная, будто фарфоровая кукла. Хрупкая девушка с ангельским лицом, огромными серо-голубыми глазами и пепельными от седины волосами. Увидев ее, Ринго как-то нервно пискнул и смылся с моего плеча, променяв полюбившееся место на более надежную спину хозяина. Застыв напротив меня, незнакомка проигнорировала удивленное "Эсса, ты откуда здесь?", сказанное четэри, и, ткнув в мою сторону тонким пальчиком, странно так захихикала, а потом, резко оборвав смех, радостно провозгласила:
— Привет!
— Привет, — эхом ответила я, сильнее сжав локоть спутника, и с некоторым облегчением заметила, что Арацельс с Камой, подошли ближе к нам и встали в шаге позади.
От этого дивного создания за версту веяло безумием, а уж в такой непосредственной близости я просто задыхалась от окружавших ее флюид. Глаза девушки, такие красивые и чистые, казались стеклянными и… пустыми. Очень неоднозначное зрелище. Хотела бы я знать, кто она такая? Неужели одна из тех Арэ, о которых обмолвился Кама? Ну, а кому еще по Карнаэлу шастать? На богиню она как-то не тянет, да и имя звучит иначе. Что ж, либо у супруга ее проблемы со вкусом, либо у жены его проблемы с душевным здоровьем, причем прогрессирующие в здешних стенах.
Немудрено, что мы не слышали ее шагов. Эти двое, что шли позади нас со Смертью, цапались, не переставая, причем без видимой на то причины. Наверное, у них, или у кого-то из них, было просто плохое настроение. Не будем уточнять, у кого именно. Я в процессе нашего продолжительного путешествия по коридорам уже подумывала о том, чтобы начать играть в снежки, ну или бабу снежную слепить, в качестве развлечения. А то жалко было бросать бесхозным тот шлейф из снега, который оставлял за собой блондин. А ведь сказал, что будет держать себя в руках. Угу! Как там у него в тетради было написано? То он огонь, то синий лед? Вот-вот… Дед Мороз со взрывоопасным темпераментом. Впрочем, мне такой необычный вид снегопада даже нравился. Все это выглядело… как бы сказать? Волшебно, что ли. Необычно, фантастично, сказочно. За такое представление можно было простить и постоянные перепалки шагающей позади парочки, и ироничные замечания Смерти, и даже пониженную температуру воздуха. Особенно теперь, когда после нескольких прозрачных и еще нескольких не очень прозрачных намеков, Кама, наконец, догадался (невероятно!) одолжить мне свою дубленку. Сразу видно: ухаживать за девушками он не привык. Зато огрызался с Арацельсом профессионально. Подозреваю, что в этом деле парень долго практиковался.
Я бы кого-нибудь другого, конечно, раздела, но что крылатый, что красноглазый — оба они были в легких костюмах, под которыми, подозреваю, находились обнаженные тела. Больно уж облегающе все это на них сидело. И как они не околели в таких нарядах? Может, восприятие температур другое? Или все тут привычны уже к выходкам одного белокурого психа. Решив, что созерцание красивого (в этом у меня сомнений не было, очертания фигур обоих говорили сами за себя) мужского торса будет отвлекать мою отвыкшую от подобного зрелища персону, а тонкая ткань их одежд не очень-то и согреет, я таки добилась от Камы сочувствия, смущения и… теплой меховой дубленки.
Молодец! С шестого раза понял, чего от него хотят. Смерть сообразил раньше, но молчал и, тихо ухмыляясь, наслаждался процессом "окучивания" недогадливого брюнета. А вот Арацельс… ну, хоть посыпать наш путь, то есть путь за нами, снегом перестал, и на том спасибо. Но злился он сильно, судя по нехорошему блеску в алых глазах. Неужели то, что я назвала его блондином, так подействовало? Правду ведь сказала: белые с пепельным отливом волосы, графитного цвета ресницы… Блондин он и есть!
Симпатичная внешность, но чуждая для меня, и потому отталкивающая. Его одновременно хотелось разглядывать, даже потрогать, и тут же убежать, спрятавшись под черным крылом соседа, большим и теплым, как плащ. Хищные черточки зрачков моего "жениха" едва заметно подрагивали, вновь заставляя меня вспоминать о вампирах, вопреки его ранним уверениям о том, что он человек, только из другого мира. В свете факелов это смотрелось жутковато, поэтому я старалась держаться поближе к четэри, который, несмотря на рога, красную кожу и стрельчатый хвост, оказался классным дядькой. Забавным и общительным, а главное, спокойным, как удав… н-да. Интересно, а удавы такого цвета бывают?