Джерри и Корум скакали по извилистой тропинке. Через некоторое время показались настежь распахнутые погнутые железные ворота. Два друга спешились и, взяв лошадей под уздцы, пошли по дорожке, посыпанной гравием.
За первым же поворотом они увидели трехэтажный каменный дом с черепичной крышей, пятью каминными трубами, узорчатыми окнами и небольшой дверью, откуда, заметив незнакомцев, навстречу им вышли два пожилых человека, одетых в кожаные брюки и меховые куртки. Джерри заговорил с ними на каком-то языке, в котором проскальзывали искаженные вадагские слова, после чего один из стариков повел лошадей на конюшню, а второй вернулся в дом.
А затем в дверях показалась удивительной красоты старая женщина с седыми вьющимися волосами, одетая в светло-голубое шелковое платье с золотой вышивкой на подоле и широких рукавах. Вечный странник что-то сказал ей, а она улыбнулась и ответила на чистом вадагском языке:
— Я знаю, кто вы. Мы вас ждали.
Они прошли в просторную прохладную комнату. Цветы в вазах источали нежные ароматы. На небольшом дубовом столике у открытого окна стояло множество закусок, вино и фрукты.
Корум снял серебряный шлем и глубоко поклонился.
— Мы благодарим тебя, леди Джейн, за твое гостеприимство. Как приятно встретить доброго человека в стране, где на тебя смотрят с подозрением и ненавистью. Улыбнувшись, она кивнула.
— Эльфы намного добрее нас, людей.
— Эльфы? — вежливо переспросил Корум. Джерри-а-Конель вытащил из-за пазухи помятую шляпу, с которой никогда не расставался, и с сожалением поглядел на нее.
— Удивительно! — задумчиво произнес он. — Я прихожу к выводу, что невзгоды, выпадающие на долю путешественников, тяжелее всего переносят их шляпы. Что же касается леди Пентальон, она говорит о твоей расе, принц Корум.
Вадаги, мельнибонийцы и нелакриане (которых в этой стране называют эльфами, демонами, джиннами и даже богами) отличаются друг от друга разве что разрезом глаз.
— Прости — меня, принц Корум, — мягко сказала леди Джейн. — Я не забыла, что ты — вадаг, но слово «эльф» слишком сладостно для моего слуха, так же как древняя речь, которую я не слышала уже много лет.
— Называй меня, как тебе больше нравится, — учтиво сказал Корум. — Ты не только спасла мне жизнь, но и сохранила спокойствие моего ума. Скажи, откуда ты знаешь вадагский язык?
— Я с удовольствием расскажу историю своей жизни, но сначала вам необходимо подкрепиться. У эльфов изысканный вкус, и поэтому я постараюсь приготовить пищу понежнее.
Корум и Джерри уселись за стол и принялись за еду, вкуснее которой вадагский принц не ел уже много дней. Леди Джейн Пентальон начала говорить, и голос ее звучал словно издалека.
Мне было семнадцать, когда я осталась совсем одна. Отец мой погиб на войне, а мать и младший брат поехали навестить тетю, заразились чумой и умерли.
Тогда я не понимала, что лучший способ утешиться, это — поделиться своей печалью с людьми. Я замкнулась в себе, привыкла к мысли, что у меня не осталось родных и близких. Мне очень нравилось читать романы, и я поочередно представляла себя то Гвиневерой, то Изольдой. Слуги (те самые, которые вас встретили) в те дни выглядели немного моложе, чем сейчас. Они беспрекословно подчинялись мне, не вмешивались в мои дела, а я все больше и больше погружалась в мечты и все меньше и меньше думала об окружающем мире, из которого к тому же почти не получала известий. Однажды в моем лесу появилось какое-то племя из Египта, и вождь попросил у меня разрешение разбить лагерь в лощине неподалеку.
Темные лица, сверкающие глаза… я пришла в восхищение от этих людей и решила, что они — хранители великих тайн, мудрецы под стать самому Мерлину. Сейчас я, конечно, понимаю, что многие из них были невеждами. Прошло несколько дней, и я подружилась о девушкой моего возраста, тоже сиротой. Она была брюнеткой, я блондинкой, обе мы отличались незаурядной красотой и пышными формами, а так как в то время я страдала от любви к самой себе (дурная черта моего характера), то предложила египтянке пожить в моей доме. Племя отправилось в дальнейший путь (надо ли мне говорить, что они увели почти весь наш домашний скот?), а Айреда осталась со мной. С жадностью слушала я рассказы о колдунах, которые могут перенести девушку в волшебный мир, где живут полубоги, готовые выполнить малейшее ее желание. Теперь я понимаю, что Айреда приукрашала многое из того, что когда-то рассказывали ей отец с матерью, но в основном она говорила правду.
Моя подружка знала заклинания, которые могли призвать духов из другого мира, но боялась произнести их, как я ни умоляла ее вызвать нам по сказочному принцу, чтобы они стали нашими возлюбленными. Так прошел год, в течение которого мы говорили только о волшебстве, о демонах, о богах… и в конце концов Айреда уступила моим настойчивым просьбам.
Леди Джейн Пентальон протянула Коруму блюдце с дольками апельсина.
Вадагский принц взял его и кивнул.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил он.
— Я выведала у Айреды, какие символы надо начертить на полу, в каком порядке расположить драгоценные камни, как расставлять свечи… и тому подобное. Она не сказала мне только слова заклинаний и не показала знаки, которыми необходимо сопровождать их, водя в воздухе хрустальным ножом. Я сделала все необходимые приготовления, собрала благовонные травы и попросила Айреду вызвать одного из друидов, населявших нашу страну еще до появления христиан. Она немедленно согласилась, к тому времени египтянка стала такой же ненормальной, как и я. Для исполнения ритуала мы выбрали канун Дня Всех Святых, хотя сейчас я думаю, это не имело значения. То, чего мы хотели, свершилось…
Джерри-а-Конель откинулся на спинку кресла, не спуская глаз с леди Джейн.
Вечный странник ел яблоко.
— Вам удалось вызвать какого-нибудь демона? поинтересовался он.
— Демона? Нет, конечно, хотя сначала мы не могли считать не кем иным существо с раскосыми глазами, ушами без мочек и лицом, похожим на твое, принц Корум. Помню, я очень испугалась, глядя как странный человек стоит в центре магического круга, трясет кулаками и изрыгает проклятья на языке, которого я тогда еще не знала. Не хочу утомлять вас, поэтому просто скажу, что бедный «демон» оказался эльфом — или вадагом, — мечтавшем только об одном: вернуться на родину.
Леди Джейн умолкла, и Корум увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Вы отправили его обратно? — мягко спросил он. Она покачала головой.
— Нет. Айреда умела только вызывать духов. Когда первое наше изумление прошло (по правде говоря, нам не верилось, что наша затея увенчается успехом), мы увидели, насколько беспомощен чужеземец, и, чувствуя свою вину перед ним. постарались устроить его со всевозможными удобствами. Постепенно он выучил наш язык, а мы — вадагский. Нам казалось, что Гирей необычайно мудр, хотя он утверждал, что в своей стране был простым солдатом, а не ученым и не волшебников. Мы восхищались такой скромностью и не скрывали этого. По-моему, ему льстило наше отношение, и тем не менее он денно и нощно умолял нас вернуть его домой. Корум улыбнулся.