— Вам не нужны часы? — спросила девушка.
— Зачем мне часы? — улыбнулся парень. — Наверно, скажешь, что золотые.
— Золотые, — кивнула девушка.
— Ага, — засмеялся парень, — из Гонконга или Таиланда. И продашь за десять долларов?
— Я хотела за сто, — призналась девушка.
— Иди отсюда, — махнул рукой, давясь от смеха, молодой человек, — нашла дурака. И сама под дурочку работаешь. Эти часы перестанут работать на второй день.
— Мои часы не такие, — возразила девушка.
— Это ты кому-нибудь другому расскажи, — отмахнулся парень. — А если деньги нужны, можешь просто попросить, тебе всякий поможет. У тебя мордашка симпатичная. А часы здесь не толкай, все равно никто не купит.
Она испуганно отошла, не понимая всех слов, которые он говорил, но догадываясь, что за ними скрыт какой-то второй, гнусный смысл. Она перешла на другую сторону улицы и перестала заходить в небольшие ларьки. Она справедливо рассудила, что ее часы могут вызвать подозрение, и теперь устало брела по Улице, разыскивая ювелирный магазин. Но ей не везло. Стрелка неумолимо приближалась к восьми, скоро все закроется, а магазинов золотых изделий, столь популярных в Стамбуле, ей так и не встречалось. Наконец она заметила небольшой магазин, торгующий часами, и радостно побежала туда.
Она ткнулась в дверь, которую закрывал сравнительно молодой человек лет тридцати пяти. Он был лысоват, с длинным вытянутым носом, потным лицом. Увидев девушку, он замахал руками.
— Уже закрыто, — объявил он.
Ирада подняла руку, показывая свои часы. Увидев их, молодой человек дрогнул. Это были золотые часы фирмы «Картье». И он отлично знал, что они стоят целое состояние. Поэтому открыл дверь, впуская девушку.
— Вы хотите починить часы? — любезно улыбнулся молодой человек.
— Нет, я хочу их продать, — ошеломила его девушка. Молодой человек качнулся от ужаса. Он даже не мог себе представить, что такое может произойти.
В его небольшой магазинчик вошла девушка, которая предлагает ему купить золотые часы от «Картье». Он почувствовал, что это его шанс.
Алексей Сыроежкин был часовым мастером не по призванию. Он испробовал до этого много профессий, занимался коммерцией, был страховым агентом. Но каждый раз его подстерегала неудача, к сорока годам он решил стать часовым мастерим, тем более что его отец всю свою жизнь занимался этим ремеслом.
Сыроежкин плохо разбирался в часах, но фирмы, выпускающие коллекционные часы, он знал. Кроме того, он понимал толк в золотых украшениях. И, увидев на руке девушки часы, он сразу понял, что это не подделка. Такие часы могли стоить не меньше двадцати тысяч долларов.
— Вы хотите их продать? — переспросил он сдавленным голосом.
— Да, — сказала девушка, — мне нужны деньги, — Конечно, — кивнул Сыроежкин и вдруг испугался. — А они не краденые?
— Нет, — сказала девушка, снимая часы, — они совсем новые. Вот здесь еще сохранилась контрольная, полоса. Я их почти не носила. Отец привез мне из Швейцарии…
— Из Швейцарии? — выдохнул Сыроежкин. Он вдруг нахмурился. Вполне возможно, что это аферистка, а он ошибается. Нужно все проверить.
— Давайте сделаем так, — предложил он. — Вы пройдите в ту комнату и подождите, а я позвоню своему другу. Он приедет и оценит эти часы. Вы согласны?
— Нет, — испугалась девушка, решившая, что ее хотят обмануть, — я не могу ждать.
Сыроежкин покачал головой. Так и есть. Его хотели обмануть, подсунуть подделку, нашли дурачка. Но, с другой стороны, часы смотрелись так натурально.
И девушка на обычных аферисток не похожа. Что же ему делать?
— Может, тогда вы подождете в кафе напротив, — вдруг предложил он, — там много народу. Если вы мне не доверяете, подождите там.
— Хорошо, — согласилась она, — но меня не пустят в кафе. У меня нет денег.
Сыроежкин посмотрел на часы. Ну не мог он ошибиться. Это были настоящие, золотые часы. Но, с другой стороны, у девушки, которая носила их на руке, не было денег, чтобы зайти в обычное кафе. Черт с ним, подумал он, можно рискнуть.
— Вот вам деньги, — он протянул ей пятьдесят тысяч. — Возьмите их и подождите меня в кафе. А Девушка взяла деньги и вдруг сказала с достоинством:
— Можете потом вычесть их из стоимости часов.
— Да-да, — кивнул Сыроежкин, — только никуда не уходите.
Он вернул часы девушке и дрожащими руками начал натягивать пиджак. Если это настоящие золотые часы «Картье», он может стать богатым человеком. А что, если девушка уже ушла? Он бросился к окну. Нет, она пошла в кафе. Сыроежкин вздохнул и, надев пиджак, выбежал из магазина.
Она успела выпить чашку кофе и съесть маленький бутерброд, когда вернулся Сыроежкин. Он вернулся не один, с ним был какой-то старик с всклокоченной седой бородой и взъерошенными волосами. Старик прошел прямо в кафе, сел напротив Девушки. Сыроежкин, затаив дыхание, стоял за его спиной.
Старик молча кивнул Ираде, протянул руку, сам снял часы и внимательно посмотрел на них. Потом поднял глаза на девушку, снова посмотрел на часы и снова на девушку. И очень тихо спросил:
— Откуда у вас эти часы, дорогая?
Сыроежкин чуть не упал от радости. Значит, он был прав. Значит, это настоящий «Картье». Он судорожно вздохнул и плюхнулся на соседний стул. Он не зря привел с собой Наума Киршбаума. Это был один из старейших ювелиров Москвы.
И к тому же друг его покойного отца. Старик внимательно рассматривал часы. Он любовался ими, как любуются затейливой игрушкой. Потом вздохнул и честно сказал:
— Леша, я не видел такой работы никогда в своей жизни. Это шедевр, Леша, и ты должен это знать. Сколько вы хотите за свои часы, дорогая? — спросил он у девушки.
— Сто, — сказала она и, заметив недоумение на лице старика, поправилась:
— Двести.
— Что двести? — спросил изумленный Наум..
— Двести долларов, — сказала девушка. Старик посмотрел на нее, потом на часы. Потом снова на нее.
— Леша, — сказал он, — ты должен дать этой девочке пять тысяч долларов.
— Сколько? — Сыроежкин чуть не упал со стула. — Леша, — повторил старик, — ты должен дать ей пяти; тысяч долларов. И две тысячи мне за экспертизу. Десять процентов. Эти часы стоят никак не меньше двадцати. Значит, ты все равно будешь в очень большом выигрыше.
— Но у меня нет таких денег.
— Леша, — в третий раз сказал старик, — мне восемьдесят лет. И я никогда, ты слышишь, никогда в своей жизни не держал ничего подобного в руках.