– Что скажете, Питер? – спросила Анна с многообещающей улыбкой.
– Я по субботам отдыхаю. И если Джудит останется, то и я останусь. Ты согласна переночевать здесь, дорогая?
– Я не возражаю, – сказала безразличным тоном Джудит, пожав плечами, хотя в действительности ей до смерти хотелось поговорить еще немного о музыке с Дэмианом и послушать его удивительные импровизации, повергающие ее в трепет.
Угадав ее подлинное настроение, Дэмиан наклонился к ней и прошептал ей на ухо:
– Останься, малышка! И ты узнаешь нечто такое, о чем раньше даже не мечтала. А когда я овладею тобой, ты поймешь, что такое настоящая страсть. Даже Адам не мог доставить тебе того райского наслаждения, которое доставлю тебе я, хотя он мой ученик.
Джудит не могла оторвать взгляд от его бездонных глаз, а когда наконец пришла в себя от оцепенения, в которое повергли ее его слова, то не могла сказать наверняка, не померещились ли они ей. Хозяева увели гостей в бильярдную и затеяли игру. Вечер пролетел настолько незаметно, что к тому времени, когда всех развели по комнатам, Джудит потеряла всякую ориентацию и во времени, и в пространстве.
– Вам будет здесь уютно, – промолвила грудным голосом Анна, кода они с Келли вошли в отведенную ей спальню. – Здесь имеются все удобства – туалет, ванная и душевая.
– Благодарю вас, – сказала Келли, бросив сумочку на кровать красного дерева. – Жаль только, что я не захватила зубную щетку и смену нижнего белья, – пошутила она.
– Не огорчайтесь, здесь есть все, что вам нужно! – успокоила ее хозяйка дома и, подойдя к комоду, выдвинула один из его ящиков: – Вот, взгляните сами!
Анна достала из ящика здоровенный черный вибратор и, включив его, задрала подол юбки и поднесла прибор к своей тщательно ощипанной киске. Келли следила за ней, раскрыв от удивления рот. Анна блаженно зажмурилась, сделала глубокий вдох и провела жужжащим фаллоимитатором по своим влажным срамным губам и торчащему клитору.
Келли бросило в нервную дрожь. Ей захотелось разделить с Анной эту радость, и она вскричала:
– Позвольте мне доставить вам удовольствие!
Анна прислонилась спиной к стене, шире раздвинула ноги и выпятила свой блестящий от соков влажный передок. Келли встала перед ней на колени и уставилась на розоватый хоботок, напоминающий крохотный член. Половые губы Анны набухли и стали похожи на лепестки чайной розы. Келли забрала у нее вибратор и начала тереть им преддверие влагалища. Анна запрокинула голову и застонала, сжав руками груди с коричневыми большими сосками.
Келли провела вибратором по ее половой щели и ввела его во влагалище. Анна издала глухой сладострастный стон. Келли принялась ритмично двигать вверх и вниз рукой, сжимавшей фаллоимитатор, Анна задрожала, хрипя:
– Еще! Еще!
Келли наклонилась и стала лизать ее клитор. Анна впала в экстаз и начала бешено двигать тазом.
– Да! Да! Вот так! – кричала при этом она, норовя плотнее прижаться лобком к губам Келли, влажным от ее соков. Но внимание Келли отвлекалось на ее собственный разбухший клитор, настоятельно требовавший ласки.
Она давно не баловала себя лесбийскими утехами и поэтому быстро вошла во вкус этой увлекательной игры двух изнемогающих от похоти женщин. Мужчины были незаменимы, когда у нее возникала потребность в жестком сексе. Но ничто не могло заменить мягкого женского тела, если в душе возникало желание почувствовать чье-то нежное прикосновение к заветным местечкам и отведать райского женского нектара. Келли стала самозабвенно сосать клитор Анны, та задергалась и закричала в полный голос:
– Ох, я умираю! Еще, еще, умоляю!
Келли зажмурилась и впилась в ее сладкий плод всем ртом.
Клитор затрепетал у нее во рту, в нем возникла пульсация, Анна завизжала и бурно кончила, стиснув стенками лона вибратор. А Келли все продолжала сосать ее сладкий хоботок, пока она, придя в сознание, не отстранилась и, тяжело дыша, не сказала:
– Теперь твоя очередь. Позволь мне взглянуть на твою киску.
Келли расстегнула ремень, скинула туфли, сняла джинсы и осталась в длинной майке, прикрывающей лобок. Анна толкнула ее на кровать, Келли упала на спину и закрыла глаза, раздвинув ноги. Анна стянула с нее мокрые трусы и стала лизать ее трепетный бутончик.
Оргазм наступил через пару секунд. Келли почувствовала себя обманутой.
– Не переживай, глупышка, – сказала Анна. – Ведь ночь еще только начинается! Расскажи мне, что ты знаешь о Питере.
– Он любовник Джудит, – прижимаясь низом живота к ее лобку, сказала Келли.
– У него склонность к садомазохизму, ему нравится, когда им командуют, – уверенно заявила Анна.
– Вряд ли, – покачала головой Келли. – Я таких склонностей за ним не замечала.
– Поверь мне на слово, уж я-то знаю! – сказала с мудрой улыбкой Анна и, высвободившись из ее объятий, стала надевать кожаный сексуальный наряд красного цвета. – Надень и ты такой же, только черный. Возьми его из комода. Мы нанесем юноше неожиданный визит.
Приняв душ, Питер надел приготовленную для него Фадилем шелковую пижаму, погладил себя по груди и животу и подумал, что неплохо бы и самому обзавестись такой же, а не носить всю жизнь хлопчатобумажные пижамы в полоску, которые покупала для него мама в магазине «Маркс и Спенсер». Ткань ласкала кожу, словно женские пальчики, и вскоре в промежности у него возникло томление, а ширинка на штанах оттопырилась: его пенису стало тесно, и он решил выглянуть наружу. Возбуждение не покидало Питера с того самого момента, когда он увидел Анну. Было в ее облике нечто такое, что странным образом заставляло его думать о своей маме.
Питеру это совершенно не нравилось. Его мать была обыкновенной пожилой домохозяйкой, вдовой, посвятившей себя сыну, церкви и женскому комитету. Ни своим обликом, ни манерами она абсолютно не походила на Анну, если не принимать во внимание ее чрезвычайную самоуверенность. Поэтому проводить параллели между двумя этими женщинами было бы нелепо.
Томление в мошонке становилось обременительным, и у Питера возникла мысль незаметно пробраться к Джудит и выпустить пар. Распоясавшийся дракончик задрал головку и норовил высунуться из-под поясной резинки штанов брусничного цвета. Поколебавшись немного, Питер приспустил их и принялся онанировать, глядя на себя в зеркало. Таким членом можно было гордиться, он был ничем не хуже пенисов других мужчин, на которые Питер всегда косился во время пользования общественным туалетом. Сейчас, в эрегированном состоянии, пенис набух, отвердел и побагровел, поэтому разглядывать его во время мастурбации было очень приятно.
Продолжая сжимать член в кулаке, Питер огляделся по сторонам, увидел пачку салфеток и, взяв одну, начал мастурбировать с удвоенным вдохновением, любуясь своим отражением. Онанизм бы его любимым занятием и приносил ему больше удовольствия, чем совокупление с Джудит, очевидно, по той простой причине, что во время мастурбации ему не нужно было о ней думать. Джудит не жаловалась, что остается неудовлетворенной, однако несколько раз он случайно замечал, засыпая, что она гладит себя рукой. Питер притворялся уснувшим, а сам украдкой наблюдал, как она массирует свою киску и судорожно вздыхает, получив удовлетворение. Это его очень возбуждало.