Из-за этой темноты, залегшей внизу, неровности тропы не были видны, и Уайлдив иногда спотыкался, а Юстасии приходилось грациозно балансировать в усилиях сохранить равновесие всякий раз, как кустик вереска или корень дрока выступал из травы на узкой дорожке. И всегда при этом к ней протягивалась рука и крепко ее держала, пока под ее ногами не оказывалась опять ровная почва, и тогда рука снова отдалялась на почтительное расстояние.
Они шли почти все время молча и наконец очутились возле Троп-Корнера; дальше, в нескольких сотнях ярдов, от большой тропы отходила короткая тропка к дому Юстасии. И постепенно они различили, что навстречу им движутся две человеческие фигуры, по-видимому мужеского пола.
Когда они подошли еще немного ближе, Юстасия нарушила молчанье, сказав:
- Один из них мой муж. Он обещал меня встретить.
- А другой мой злейший враг, - сказал Уайлдив.
- Похож на Диггори Венна.
- Он и есть.
- Это очень неприятная встреча, - сказала она, - но так уж мне везет. Он слишком много обо мне знает, если только за это время не узнал еще больше и не понял, что прежнее его знание ничего не стоит. Но делать нечего придется вам сдать меня им.
- Ну, я бы на вашем месте трижды подумал, прежде чем давать мне такой совет. Вот человек, который не забыл ни одной подробности наших свиданий у Дождевого кургана; и с ним ваш муж. Кто из них, видя нас сейчас вместе, поверит, что наша встреча и танцы на пикнике были случайностью?
- Хорошо, - мрачно прошептала она. - Уходите, пока они не подошли.
Он нежно простился с ней и нырнул в заросли папоротника и дрока. Юстасия продолжала медленно идти. Через две-три минуты она поравнялась с мужем и его спутником.
- На сегодня мой путь здесь кончается, охряник, - сказал Ибрайт, как только ее разглядел. - Я вернусь с этой дамой. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, мистер Ибрайт, - сказал Венн. - Надеюсь скоро увидеть вас в добром здравии.
Луна светила прямо в лицо Венну, и каждая черточка была ясно видна Юстасии. Он смотрел на нее с подозрением. Что зоркий глаз Венна издали различил то, что было недоступно слабому зрению Клайма - а именно, мужчину, шедшего рядом с ней и внезапно исчезнувшего, - это было весьма вероятно.
Если бы Юстасия могла последовать за охряником, она тут же увидела бы подтверждение своей догадки. Едва успел Клайм подать ей руку и отойти вместе с ней на несколько шагов от места их встречи, как охряник свернул с протоптанной дорожки, по которой он пошел, только чтобы проводить Клайма; собственный его фургон находился где-то неподалеку. Широко шагая своими длинными ногами, он пробивался наперерез сквозь совсем уж дикий, без единой тропинки, кусок пустоши, приблизительно в том же направлении, какое вначале взял Уайлдив. Только человек, привыкший к ночным скитаниям, мог бы в такой час и с такой быстротой спускаться по этим ощетиненным кустарником склонам и не слететь вниз головой в какую-нибудь ямину и не сломать себе ногу, угодив в кроличью нору. Но Венн стремил свой бег, по-видимому, без особых неудобств для себя, и курс он держал на "Молчаливую женщину". Он достиг ее примерно через полчаса, зная притом наверняка, что никто, находившийся возле Троп-Корнера в тот момент, когда он, Диггори, начал свою ночную пробежку, не мог попасть сюда до него.
Гостиница еще была открыта, хотя посетителей и не было, так как главное ядро составляли путники, заглядывавшие сюда во время дальних деловых поездок, а эти, конечно, давно уже убрались восвояси. Венн пошел в общую залу, спросил кружку пива и самым равнодушным тоном осведомился у девушки за буфетом, дома ли мистер Уайлдив.
Томазин сидела во внутренних комнатах и слышала голос Венна. При посетителях она редко показывалась, так как не могла побороть врожденное отвращение к занятию мужа; но, видя, что никого нет, вышла.
- Он еще не вернулся, Диггори, - сказала она приветливо. - Я его уже давно жду. Он пошел в Восточный Эгдон покупать лошадь.
- А какая на нем шляпа? Не белая ли с широкими полями?
- Да.
- Ну так я его видел возле Троп-Корнера, он как раз вел кобылку красавицу - с белым лбом и гривой черной, как ночь. Теперь, наверно, уж скоро придет. - Поднявшись и поглядев на чистое, нежное лицо Томазин, на которое с тех пор, как он его в последний раз видел, легла тень печали, он решился добавить: - Мистер Уайлдив, кажется, часто не бывает дома об эту пору?
- Ах да, - воскликнула Томазин нарочито веселым тоном. - Мужей, знаете, все из дому тянет. Вы не можете мне помочь - не знаете ли секрета, как сделать, чтобы он по вечерам сидел дома?
- Подумаю, может, и вспомню какой-нибудь, - отвечал Венн столь же легким тоном, хотя на душе у него было совсем не легко. Он поклонился на свой особый манер в знак прощания, Томазин протянула ему руку, и без вздоха, хотя с мыслями, которые сулили их много в будущем, он вышел из дому.
Когда четвертью часа позже Уайлдив вернулся, Томазин простодушно спросила тем пригашенным голосом, который стал теперь для нее привычным:
- А где же лошадь, Дэймон?
- Да я не купил в конце концов. Дорого просят.
- А как же тебя видели у Троп-Корнера, будто ты вел кобылу, красавицу, с белым лбом и гривой черной, как ночь?
- Ха, - сказал Уайлдив, останавливая на ней пристальный взгляд. - Кто это тебе сказал?
- Венн, охряник.
Выражение на лице Уайлдива стало весьма сложным.
- Ну, это недоразумение, он кого-нибудь другого за меня принял, медленно и сухо проговорил он. Он понял, что Венн опять начал свои контрмеры.
Эти слова Томазин, как будто и незначительные, а на самом деле значившие так много, продолжали звучать в ушах Диггори Венна: "Вы не можете ли мне помочь - как сделать, чтобы он сидел дома по вечерам?"
На этот раз Венн оказался на Эгдонской пустоши только проездом; интересы семьи Ибрайтов, считал он, больше его не касались, а у него были свои дела, в частности, по ту сторону Эгдона, куда он и направлялся. Но теперь он видел, что силою обстоятельств и неожиданно для него самого его вновь затягивает на прежний путь тайных действий в защиту Томазин.
Он сидел в своем фургоне и размышлял. Из слов Томазин и ее топа он ясно понял, что Уайлдив к ней невнимателен. А из-за кого, как не из-за Юстасии? Однако все же сомнительно, чтобы дело у них дошло уже до регулярных тайных свиданий: Венн решил хорошенько покараулить на одинокой тропе, которая шла через холмы от гостиницы Уайлдива до дома Клайма в Олдерворте.
В это время, как мы видели, Уайлдив был еще неповинен в каких-либо реальных попытках завести любовную интригу с Юстасией и, за исключением танца на поляне, ни разу не виделся с ней после ее свадьбы. Но дух интриги в нем жил, что доказывала недавно усвоенная им романтическая привычка - с наступлением темноты выходить из дому, прогуливаться по направлению к Олдерворту, а придя туда, любоваться на луну и звезды, поглядывать издали на дом Юстасии и затем не спеша возвращаться домой.