— Черт побери, Элси, я же сказала тебе, он будет говорить отсюда. Давай, соедини нас с тем парнем. Я повернулся к Берте и предупредил ее:
— Берта, я не могу говорить с ним отсюда.
— Еще как можешь, черт побери, — возмутилась Берта. — Ты будешь говорить с ним отсюда или вообще не будешь говорить. Иди бери трубку и говори или я скажу Элси, чтобы она отказалась от разговора.
Я посмотрел на Берту и, увидев, как ее глаза горят от гнева, взял телефонную трубку.
— Это управляющий фотокомпании “Хэпи Дейз”?
В трубке послышался быстрый, нервный и отрывистый говор с японским акцентом:
— Говорит управляющий, мистер Кизаразу.
— Это — Дональд Лэм, — представился я, — из Лос-Анджелеса. Вы тот самый человек, который продал мне фотоаппарат и фотобумагу?
— Совершенно верно, совершенно верно, — нервно затараторил Кизаразу в трубке. — Такахиши Кизаразу, управляющий фотокомпании “Хипи Дейз”, к вашим услугам, мистер, пожалуйста. Что я могу для вас сделать, мистер Лэм?
— Вы помните, — спросил я, — что я купил фотоаппарат и коробку с фотобумагой?
— О, да-а-а-а-а, — протянул он, — уже отправили вашу покупку в аэропорт. Специально послали туда, чтобы переправить вам авиа-экспрессом с соблюдением всех предосторожностей при транспортировке.
— Посылка уже здесь, — заявил я, — но того, что я купил у вас, в ней не оказалось.
— Посылка у вас?
— Правильно.
— Но в ней нет того, что вы купили?
— Тоже верно.
— Извините, пожалуйста. Я не понимаю.
— Я купил у вас, — напомнил я, — определенную коробку с фотобумагой, которую я хорошо запомнил. Коробка, которая прибыла ко мне в вашей посылке, совсем не та, которую я купил. Печати на коробке подделаны. Кто-то вскрывал ее.
— Вскрывал?
— Да, вскрывал.
— О, извините, я очень сожалею. У меня есть копия квитанции вашей покупки. Мы направим вам новую коробку с фотобумагой и при том немедленно. Очень сожалею.
— Мне не нужна новая коробка, — возразил я, — я хочу получить коробку, которую я купил.
— Не понимаю, пожалуйста.
— Думаю, что вы чертовски хорошо понимаете меня, — взорвался я, — я хочу получить ту самую коробку с фотобумагой, которую я купил. Ту же самую, понятно?
— Мы будем рады направить вам сразу же новую коробку с оплатой всех расходов по ее специальной транспортировке. Очень сожалею. Неприятный случай. Возможно, кто-то открыл пакет с фотобумагой после того, как вы совершили покупку, а?
— Что заставляет вас так думать?
— Потому, что мы нашли под прилавком на полу несколько листов фотобумаги пять на семь. Очень сожалею. Извините, пожалуйста, мы постараемся сделать все хорошо.
— А теперь послушайте, — заявил я, — и постарайтесь понять меня правильно. Мне нужна именно та коробка с фотобумагой, которую я купил и никакая другая. Я хочу, чтобы вы немедленно выслали ее мне. Если я не получу ее, то, уверяю вас, возникнут большие неприятности. Очень большие неприятности. Вы поняли меня?
— Да, да, уже много неприятностей. Очень сожалею о фотобумаге. Немедленно высылаю вам коробку. До свидания.
Он положил трубку на другом конце линии. Я с чувством швырнул свою трубку на рычаг телефона и, поднял голову, встретился с пристальным взглядом Берты.
— Сукин сын, — вполголоса пробормотала Берта.
— Кто? Я? — спросил я ее.
— Он, — ответила она и, немного подумав, добавила, — и ты тоже, — после чего она заявила:
— Дональд, черт возьми, тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем пытаться перехитрить азиата. Любой выходец с Востока так же легко читает твои мысли, как я читаю биржевые новости в газете.
— Я купил у него великолепный фотоаппарат, — заметил я, — скорее всего контрабандный.
Глаза Берты сверкнули.
— Черта с два, великолепный, — возмутилась она, — ты купил этот фотоаппарат не для того, чтобы фотографировать. Ну-ка, признавайся, за каким чертом ты купил его?
— Может быть, будет лучше, — ответил я, — если я не стану рассказывать тебе обо всем. Вероятнее всего, я попал в настоящее дерьмо.
— Тогда мы оба попали в дерьмо, — возразила Берта, — что это была за материальная улика, которую ты пытался переправить самому себе сюда, в Лос-Анджесес, но так, чтобы никто не узнал об этом?
— Эта была не материальная улика, — уныло признался я. — Фрэнк Селлерс был прав. Это были пятьдесят тысяч баксов.
У Берты отвисла челюсть. Она широко раскрыла глаза.
— Пятьдесят.., тысяч?..
— Пятьдесят тысяч, — подтвердил я.
— Дональд, это невероятно! Значит, черт возьми, ты разыскал их?
— Селлерс был прав дважды, — сказал я, — парень действительно переправлял дорожный сундук из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. Мне удалось перехитрить его и поменять сундуки. Я взял его сундук, а он, не зная этого, забрал мой. Пятьдесят тысяч были в его сундуке. Меня не оставляло предчувствие, что они должны были лежать в его сундуке. Я купил фотоаппарат и коробку с пакетом фотобумаги. Точнее, там было два пакета фотобумаги. Я незаметно открыл коробку под прилавком, пока управляющий магазина в подсобной комнате искал футляр для фотоаппарата, который я купил, и, вытащив часть фотобумаги, положил пятьдесят тысяч в коробку. Я попросил немедленно отправить мою покупку сюда, в наш офис. Я хотел, чтобы посыльный из магазина отправился в аэропорт и послал мою покупку авиа-экспрессом. Тогда она была бы здесь как раз к моему прибытию в Лос-Анджелес.
— Боже мой, — вздохнула Берта, — но ты мог вызвать подозрение в магазине, когда манипулировал с коробкой.
— Совсем нет, — возразил я. — Я в основном возился с фотоаппаратом. А коробку с фотобумагой я почти не трогал. Всем должно было показаться, что меня интересует только фотоаппарат. Когда я уходил из магазина, управляющий вызвал одного из своих клерков, чтобы тот поспешил в аэропорт для отправки моей посылки. Берта покачала головой.
— Дональд, ты — смышленый шельмец, но иногда в своем стремлении перехитрить всех, ты сам себя подставляешь под удар. Какого черта ты не выбрал магазин, который обслуживался бы американцами? Тебе не удастся обдурить этих азиатов. Они отвешивают тебе почтительные поклоны, расшаркиваются перед тобой и смущенно хихикают, но при этом их узкие хитрые глазки все время так и зыркают повсюду, словно змеиное жало, ничего не упуская из вида и замечая то, что для нас не имеет никакого значения, и тем самым читают наши мысли так, как если бы они читали открытую книгу.