В подтверждение своих слов она многозначительно кивнула.
— Я не думаю, — заметил я, — что существовала возможность партнерства между Стэндли и Бэксли и что они ограбили этот…
— Дональд, не говорите глупости, — перебила она меня. — Стэндли совсем не такой человек. Он был азартным игроком и, откровенно говоря, Дональд, я думаю, что он был не против того, чтобы помошенничать. Не знаю. У него была возможность зарабатывать деньги, и эта возможность себя оправдывала. Я никогда не встречала в своей жизни более богатого человека, чем Стэндли Даунер.
Он мне нравился. Сначала я думала, что влюбилась в него и, вероятно, продолжала бы любить его, если бы не его поступок с Эвелин.
Однако я хорошо узнала его после нашей так называемой свадьбы. Он был неугомонным человеком. Ему ничего не нравилось, кроме денег и стремления к перемене жизни. Он должен был переключаться от одного дела к другому и чем скорее, тем лучше. Он никогда не мог спокойно сидеть на одном месте. И он никогда не мог постоянно жить с одной и той же женщиной.
Что меня злило в Эвелин, так это то, что она была типичной вымогательницей. О, я знаю… Я и сама в каком-то смысле вымогательница. Но я могу сказать вам, Дональд, что это моя самая большая беда. Я не стремилась найти в своей жизни одного-единственного мужчину. Я всегда меняла парней.., ну что ж, так оно и было.., но такая я и есть.
— И сколько парней вы поменяли? — поинтересовался я.
— Слишком много, — призналась она, — не слишком много в одном плане, но слишком много в другом. Никто из парней не собирался проводить со мной время, чтобы предложить мне выйти за него замуж, и никто не ожидал, чтобы я накинула на голову белую свадебную вуаль и предстала вместе с ним перед алтарем. Никто не собирался делать мне предложение и точка на этом. Я всегда была содержанкой, а содержанки по своей воле не уходят.
— Я могу понять ваши чувства по отношению к Стэндли, — заметил я.
— Я знала, что вы можете. Дональд, вы — понимающий человек.
Я кивнул и показал на дверь.
— Хорошо, Дональд, — заявила она, — мне надо уходить. Мне просто надо было повидаться с вами и… Я не знаю, Дональд. Я хочу, чтобы вы поняли меня.
А теперь я спущусь в свой номер, напишу несколько писем и затем сладко высплюсь. Я увижу вас утром?
— Почему бы и нет? — согласился я. — Как насчет того, чтобы вместе позавтракать?
— Дональд, я просто хочу, чтобы вы знали, как я ценю вашу лояльность и преданность мне и.., я хочу поцеловать вас на прощание.
Мы подошли к двери. Я открыл ее.
— Спокойной ночи, Дональд, — попрощалась она со мной.
Нарочито значительно я спросил ее:
— Хейзл, вам действительно надо уходить? Она нервно засмеялась и ответила:
— Дональд, конечно, я должна уйти. Я.., я могу быть неблагоразумной, но я не проститутка. Что-либо с вами было бы всего лишь случайной связью. Это не по мне. Я.., о, я не знаю. Увидимся за завтраком, Дональд, доброй ночи.
Она поцеловала меня. Это был еще тот поцелуй.
Я вышел, взяв с собой ключ от комнаты, который мне дала Хейзл, и прошел к ее комнате; затем, через некоторое время, вышел к запасному выходу и осмотрелся.
Все вокруг, казалось, было спокойно.
Запасной выход на случай пожара был обычной железной лестницей, спускавшейся вниз зигзагом по стене здания. Нижняя часть лестницы была снабжена мощной пружиной, которая поддерживала нижние ступени лестницы достаточно высоко от земли, не позволяя взобраться на них снизу. Однако, когда человек спускался сверху, то вес тела заставлял лестницу опускаться.
Я внимательно осмотрел коридор и увидел небольшой хозяйственный шкаф. Шкаф был заперт, но пластиковый карманный календарик, размером с визитную карточку, легко вошел в небольшую щель в дверцах шкафа. Календарик оказался достаточно твердым для того, чтобы отодвинуть защелку пружинного замка шкафа.
Я осмотрел содержимое шкафа и нашел нужный мне моток веревки. Я вернулся к пожарной лестнице, еще раз тщательно огляделся, потом выбрался наружу на пожарную лестницу и спустился вниз.
Я осторожно добрался до самой последней ступеньки лестницы. Металлическая конструкция под тяжестью моего тела медленно опустилась.
Я знал, что поступаю, как настоящий простофиля. Я понимал, что полиция более всего хотела, чтобы я сбежал из отеля. Однако у меня не было альтернативы, если я собирался воспользоваться хотя бы малейшим шансом для того, чтобы вернуть те пятьдесят тысяч, которые ускользнули из моих рук.
Я обвязал веревкой последнюю ступеньку лестницы, затянул тугой узел и спрыгнул на землю. Освободившись от тяжести моего веса, последняя секция лестницы под действием пружины плавно поднялась вверх на свое прежнее место на высоту примерно четырех метров.
Веревка оказалась коротковатой, но в прыжке я бы смог ухватиться за ее конец.
Я обошел тыльную часть здания отеля и вышел в переулок. Пройдя по нему почти два квартала, я вышел на улицу, которая вела к берегу океана. Только через пятнадцать минут мне удалось поймать случайно проходившее мимо меня такси.
Я попросил водителя отвезти меня в город, сказав ему, что, поскольку не запомнил названия нужной мне улицы, я подскажу ему, куда надо ехать, ориентируясь на свою зрительную память.
На полпути к центру города я попросил таксиста остановиться у будки телефона-автомата. Из нее я позвонил в квартиру Эрнестин.
Мне ответил женский голос.
— Эрнестин? — спросил я.
— Одну минутку. Я позову ее.
Я решил, что это была или Бернис или женщина-полицейский, которой было поручено оставаться с Эрнестин.
Вскоре послышался голос Эрнестин, звучавший несколько осторожно. Она спросила:
— Алло?
— Эрнестин, не называй меня по имени, — предупредил я ее, — ты одна?
— Нет.
— Я знаю, что в квартире Бернис. А полицейский тоже там?
— Нет, в квартире только Бернис и я.
— Это — Дональд, — сказал я, — мне надо увидеться с тобой.
— Дональд! — воскликнула она. — О, Дональд, я так хочу видеть тебя! Ты можешь подойти сюда?
— Я еду к тебе, — ответил я.
— О, Дональд, я должна так много сказать тебе. О, это был такой потрясающий день! Просто замечательный, замечательный…
— Стоп! — перебил я ее. — Я не знаю, прослушивается ли твой телефон. Если да, то ты не увидишь меня, поскольку они сразу же арестуют меня, как только я выйду из такси у твоего дома. Если же я доберусь до твоей квартиры, то, вероятно, со мной будет все в порядке. Будь готова к тому, чтобы сразу открыть дверь, когда я постучу. Если это возможно, то мне хотелось бы поговорить не только с тобой, но и с Бернис.