Роды спустились вниз — отдеться потеплее. Отдельные Покои в Башне отапливались очагами, но на лестнице и на этажах гулял знобкий ветер, и волхв даже специально сотворил ограждающее заклятие от гарцев, а то налетят, поганцы, выдуют из дома тепло, а там, следом, глядишь, и другая нежить пожалует.
Завернувшись в теплые плащи, роды спустились на первый этаж. Вот где было тепло и уютно! В конюшне переступали копытами и хрупали зерном кони, от громадного очага веяло домашним, мирным и покойным, пахло свежим житом, мясной похлебкой, жарениной, сновали туда-сюда Ведовы слуги.
— Не угодно ли гостям хозяина моего отведать, что Бо послал? раздался за спинами родов голос старшего Ведова слуги Зугура. Шык с Луней обернулись, и волхв кивнул:
— Отведаем, и с большой охотой!
Сели прямо тут, за большой стол у очага. Зугур сам принес родам мисы с похлебкой, блюдо с жареным мясом, кувшин взвара, житные лепехи и сыр. Расставив всю снедь на столе, он уже собрался уходить, но Шык остановил его и пригласил присесть, поесть с ними и поговорить.
Зугур нехотя согласился, сел на лавку супротив Луни, но от еды отказался, сказавшись сытым. Он положил скрещенные могучие руки на стол и вопросительно посмотрел на волхва. Шык налил себе взвара, отхлебнул и спросил:
— Скажи, Зугур, не ошибаюсь ли я — ведь ты вагас по рождению?
Слуга мага кивнул:
— Да. Я из Зеленого коша, мы кочуем по всей Великой Степи вдоль Спящих гор от Южного моря до озера Кровавой воды.
— А как ты язык наш так хорошо выучил? — снова спросил волхв. Зугур усмехнулся:
— Тут, в Звездной Башне, почитай, каждый человек родский язык знает хозяин постарался. Когда он заклятие придумывал, чтобы чужой язык за ночь уразуметь, то на нас пробовал — выйдет, не выйдет? Вышло вот…
— Понятно. А скажи, знакомы ли твои родичи с хурами? — продолжал спрашивать волхв.
— Хуры — это те люди, что ползают по скальным кручам, словно муравьи по камням? Да, мы встречались с ними… Бывало только, что их вождям было некому рассказать об этих встречах! — Зугур хищно ухмыльнулся, но потом поник головой:
— Я знаю, почему ты спрашиваешь меня обо всем, что касаемо нас и хуров, о Шык Костяная Игла, но поверь, я мало могу тебе поведать — меня увезли из Степи десятилетним мальчиком, отдав в заложники арам, ведь я сын вождя Зеленого коша, и отец отдал меня, как знак дружбы и обязательства не нападать на проезжающих по Малому Ходу, что идет по нашим землям от южных отрогов Серединного до земли хуров… Я покинул Степь ребенком, и мало что помню. Наверное, я больше ар, чем вагас, ведь здесь я рос, мужал, учился держать меч и управлять людьми.
Шык помолчал, потом спросил напрямик:
— Как думаешь, Зугур, нападут ваши на наших? И еще — смогут ли вагасы одолеть хуров и выгнать их из своих степей?
Зугур только молча отрицательно помотал головой — не знаю, мол, встал, поклонился и отошел от стола, оставив родов одних.
— И этот ничего не знает! — с досадой проворчал Шык: — Сидим тут, как бобры в хатке, и не видим, не чуем, что медведь уже на крышу наступает!
* * *
Ночью разразилась буря. Вечерний ветер, что начал дуть с отрогов Серединного, все крепчал и крепчал, а к полуночи Луня, лежащий в кровати, под ворохом теплых шкур, без сна, вдруг услыхал, как стих на миг вой и свист за закрытыми ставнями окнами Башни, а потом вдруг ударило так, что заскрипели по всем Покоям двери, зашелестели покрывала на стенах, и на лице ощутилось студеное дыхание гор.
Буря бесновалась и ярилась до самого утра, а когда с рассветом пошла на убыль, из-за гор пришли низкие, чернобрюхие тучи, и повалил снег, первый снег новой зимы. У родов этот день считался праздничным, но тут, в Загорье, двум родам было не до веселия — вернулся от правителя Бодана Вед, и привез он вести недобрые, а то и страшные.
Бодан не прислушался к просьбам мага, мало того, он отказался принять созванных магом мудрецов из других земель!
— Правитель сказал… — срывающимся от обиды голосом рассказывал Шыку и Луне Вед: — …что ему невместно слушать стариков из чужих краев. Это там, у себя на родине, они могут считаться мудрецами, а тут, в Великом Ар-Зуме, самые мудрые и разумные — правитель Бодан и Ар-шэр Любо, после него, конечно… А уж о Великой Беде, о Небесной Горе и угрозе для всей Земли Бодан и подавно слушать не захотел.
И вот что еще встревожило меня — похоже, вести о войне хуров с вагасами в радость правителю! В доменах повсюду собирают воинов, возле Башни Правителя стоит лагерем большое войско, готовое к походу, я насчитал тридцать и еще две сотни!
Луня только присвистнул — могуч Ар-Зум, коли может отправлять в поход столько воев, ведь еще и для обороны своих земель оставить надо! У родов, пожалуй, все Старшие рода столько не наберут, даже если молодняк вроде Луни наконь посадят… Вед между тем продолжил:
— Из разговоров между воинами правителя понял я, что поход будет направлен не на восток, как решалось ранее, а на юг, в Великую Степь! Зачем гоняться за полудикими племенами в густых восточных лесах за большой рекой Обур, когда можно одним ударом разбить ослабленных войной хуров и вагасов, враз захватив и множество рабов, и очистив Степь для того, чтобы там затем пасли табуны арпаков ары? Вот Бодан, не иначе по совету Любо, и собирается решить все проблемы одним махом!
Шык ударил кулаком по столу:
— На Землю надвигается Великая Беда, зулы пробуждают Карающий Огонь, а правитель аров хочет покорить полмира, и строить потом грады, чтобы покорить другую его половину! Воистину, страшное наступает время, о Вед! Нам нечего больше делать в Ар-Зуме, надо возвращаться домой, и чем скорее, тем лучше!
— А как же быть с Небесной Горой? — тихо спросил маг: — Будет война или нет, окажуться втянутыми в нее роды, или нет, через два с лишним года все живое на Земле все равно смоет вода, ты же знаешь это, о Шык! И ни какие грады, ни какие войска не устоят перед Великой Бедой, Карающий Огонь в разных своих воплощениях пожрет все!
Роды и Вед сидели в Гостевом Покое, вдруг дверь распахнулась, и вошел Зугур, в засыпаной снегом овечей накидке:
— Хозяин, прибыл мудрец Гун-нун из страны Ом! Он поведал, что джавов ждать не следует — в их землях разразилась война, с заката на них движутся какие-то неведомые нам племена! Гун-нун ждет тебя внизу. И еще — Бжваг запрягает яка — он собирается возвращаться обратно…
Вед, а следом за ним и Шык с Луней, вскочили с лавок и поспешили вниз.
Гун-нун, узкоглазый седой старичок в желтых одеждах из тонкой, дорогой ткани, стоял посреди нижнего помещения Башни, сложив руки на животе. Вокруг ходили прибывшие с ним слуги, человек пять или шесть, развьючивая лошадей, разбирая поклажу.
Гость, увидив хозяина Башни и родов, поклонился им, дождался ответных поклонов, и величавым, неторопливым жестом указал на дверь:
— Тот, кто пришел раньше меня, уходит. Он хотел бы сказать тебе слово, Вед!