— Свинец, — произнес он, не оборачиваясь. — Толстая свинцовая плита… И в этот момент я вспомнил, что мне напоминали подземные коридоры «Объекта 66». Эти металлические листы я уже видел — вчера, в Склифе, в рентген-кабинете, куда гонял меня Вадик за снимками черепа ДД. Это была защитная обшивка, не пропускающая жесткое излучение. И еще я вспомнил разорванную крысу на верхней ступеньке лестницы.
— Крыса-мутант, — вырвалось у меня.
Олег медленно отступил от стены и обернулся к нам.
— Ты, — ствол автомата дернулся в направлении Сергея, — крути колесо. Ты, — взмах в мою сторону, — помогай ему.
— Не сходи с ума, Олег, — взмолился гард. — Там же ра-ра-диация! Отсюда сваливать надо, чем с-с-скорее, тем лучше…
— Крути баранку! — рявкнул рысьеглазый. — И ты тоже, быстро! Лицо его застыло, в глазах блестел отсвет моего фонаря. Я решил, что пора попробовать перевербовать его себе в союзники.
— Эй, — сказал я, — сними браслеты, и я открою тебе эту дверь. Не бойся, нападать я не стану. Мне нужна только моя девушка, а все остальное — ваше.
— Делай, что сказано! — прошипел он. — А будешь болтать, получишь пулю в лоб, ясно?
Я пожал плечами и взялся за кремальеру. Крутить ее в наручниках было очень неудобно, поэтому, пока ко мне не присоединился Сергей, дело шло туго. Гард все же был очень здоровым парнем — он ухватился за колесо, и я увидел, как вздулись под широкими рукавами его черной майки мощные бицепсы. Мы сопели и вполголоса ругались, пытаясь сдвинуть этот проклятый штурвал, и, наконец, колесо поддалось и повернулось против часовой стрелки. Тяжелая свинцовая дверь, скользя на невидимых шарнирах, стала медленно сдвигаться вглубь коридора. Приоткрылась щель шириною в полметра, оттуда пахнуло сухим теплым воздухом, послышался отдаленный гул работающих механизмов…
— Отвали, — зло бросил гард и, оттолкнув меня плечом, налег на колесо всем своим весом.
Дверь неожиданно легко заскользила вперед. Гард выругался и перестал ее толкать. Он выпрямился на пороге, расправив плечи и разминая затекшие ноги.
— Ложись! — крикнул вдруг Олег.
Чем меня не обидел Бог, так это хорошей реакцией. Практически одновременно с его криком я грохнулся на металлический пол и перекатился к стене. Треснула короткая очередь из АКМа. Сергей страшно заорал. Что-то, скрывавшееся в черном зеве туннеля, схватило его и уволокло в темноту. Очередь, видимо, прошла высоко, и пули ударили в потолок. Раздался звон битого стекла. Я приподнялся на локтях, пытаясь различить хоть что-нибудь в кромешном мраке, царившем в туннеле. Мой фонарь упал и светил теперь мне в лицо.
Потом я скорее почувствовал, чем услышал, какое-то движение справа. Олег, вжавшись в серую стену туннеля, бесшумно продвигался к открытой двери. Он крался мягким кошачьим шагом, и казалось, что это не человек, а какой-то фантастический обитатель здешних подземелий, всю жизнь проживший в кромешной тьме.
Из открытой двери доносились странные, отвратительные звуки — там что-то чавкало, рычало, стонало и хлюпало, один раз полузадушенный голос гарда прокричал: «Помогите!», и снова его заглушило кошмарное чавканье. Я с трудом заставил себя подняться на ноги, подобрать фонарь и, пробравшись вдоль стены, осветить разыгравшуюся во мраке схватку.
Сначала я увидел ноги гарда. Они дергались и колотили по полу, залитому чем-то темным и блестящим. Потом я увидел то, что лежало на этих ногах, придавив Сергея своей тяжестью, и отпрянул назад.
Гладкое, перекатывающееся в свете фонаря тугими узлами мускулов, длинное тело зверя. Плоская голова с прижатыми ушами, приникшая к горлу несчастного гарда. Длинный и толстый хвост.
Готов поклясться, что это была она — собака из заброшенного дома в Малаховке. Но сейчас она была раза в два крупнее и напоминала скорее тигра.
Стоявший в двух шагах от меня Олег бессильно выматерился. Он водил автоматом то вверх, то вниз, но стрелять не решался — боялся попасть в товарища.
В эту секунду клубок из сцепившихся тел покатился по полу, и мы услышали крик — полный смертельного ужаса нечеловеческий крик того, кто мгновение назад был еще Сергеем. Он не успел замереть, захлебнувшись глухим хлюпаньем, а собака уже выпрямилась над распростертым телом и обернула к нам страшную, окровавленную морду.
Олег нажал на спусковой крючок. Собака встала на дыбы, и я увидел, как пули рвут ее тело — темная кровь летела во все стороны. В следующую секунду расстрелянное в упор чудовище ринулось на рысьеглазого.
Навстречу ему вылетело тугое, как обернутая в меховую шкуру пружина, тело Дария. Обе собаки сшиблись в воздухе и тяжело рухнули на пол в полуметре от нас.
— Не стреляй! — заорал я, бросаясь к ним.
Собака Хромца опять оказалась сверху, она рвала своими мощными челюстями горло Дария и полосовала ему бока острыми, как бритва, когтями. Я упал на нее и попытался просунуть цепочку от наручников под толстым мускулистым горлом. Ей удалось укусить меня за левую кисть, и я взвыл от страшной боли; на секунду мне показалось, что ее клыки выделяют яд. Затем я все же протащил цепочку у нее под нижней челюстью и, сомкнув браслеты на крутом загривке, начал душить. Дарий сумел выбраться из-под огромной туши и с молчаливым ожесточением вцепился ей в живот. Я душил ее изо всех сил, собака хрипела; Дарий вгрызался ей во внутренности; она была прошита десятком пуль, и все же она продолжала сопротивляться с силой и злостью раненого тигра. Эта безумная схватка продолжалась бесконечно долго, а потом рядом со мной грохнул одиночный выстрел, гигантское тело в последний раз напряглось, и все закончилось.
Я поднял голову и увидел размозженный череп собаки.
— Вставай, — произнес надо мной голос рысьеглазого. — Я добил ее. Ну, тварюга проклятая!
Я поднялся, скользя в крови мертвого монстра. Дарий тоже попытался встать, но лапы не слушались его. Правый бок был разодран, оттуда обильно сочилась кровь.
— Собака дальше идти не сможет, — сказал я, почувствовав, как враз пересохло горло. — Надо оттащить ее к стене.
— Наплевать на собаку! — рявкнул Олег. — Бери фонарь и иди вперед, быстро!
— Сними наручники, — попросил я.
— Перебьешься. Вперед!
Я нагнулся и поднял фонарь. Потянулся за арбалетом.
— Оставь! — скомандовал Олег и дернул стволом автомата. — Мы и так уже нашумели, беззвучного нападения не получится. Ну, шевелись, живо!
— Слушай, — сказал я, — кретин, ты же нам ни одного шанса не оставляешь…
— Мой шанс — это ты, — отрезал рысьеглазый. — Будешь вести себя разумно — выживешь. Будешь дурить — сдохнешь. Двигай!
Я пожал плечами и пошел вглубь туннеля. Впереди была тьма и неизвестность, позади — тьма и автомат в руках Олега. И где-то здесь была еще Наташа, а высоко над нами, над толщей земли и бетона, над лесом, над прозрачной кисеей атмосферы, наливалась кроваво-красным полная луна.