Всегда возвращаясь домой | Страница: 36

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Хейя, хейя, Койот! Так, значит, ты все-таки здесь, житель дикого края! Вот это мой дар — для того из обитателей твоего Дома, кому он понравится. — И она положила на скалу то, что принесла с собой: несколько виноградных листьев, в которые были завернуты вымоченные ячменные зерна, смешанные с изюмом и кориандром, а потом ушла назад тем же путем, каким и пришла.

Встретившись со своим старым дядюшкой вечером, после того как он возвратился с поля, Адсевин, чуть помедлив, сказала:

— Дорогой матайкеби! Тот человек сказал мне, что живет в Доме Дикой Природы. Я не думаю, что тебе стоит за меня бояться, когда я хожу туда.

— А что, если я пойду с тобой и хорошенько принюхаюсь? — спросил старик.

— Что ж, двери этого Дома ведь не заперты, — ответила Адсевин.

И вот ее дядя тоже отправился в ущелье Орлу. Он увидел знаки на красной скале, а рядом с ними — камешек, гематит со дна ручья, отполированный до блеска и очень красивый. Он камешек не взял. Просто долгое время сидел на этой скале, дремал и слушал. Он не видел и не слышал того человека, однако был уверен, что он где-то неподалеку, возле больших ольховин на противоположном берегу ручья. Старик спел хейю воде и вернулся в Чукулмас. Там он сказал Адсевин:

— По-моему, опасностью в этом ущелье не пахнет. И ручей уже полон. А еще там, на скале, лежит красивый камешек со дна этого ручья.

Когда Адсевин снова пошла туда, она взяла камешек и на его место положила веревочную сумку, которую сплела сама, и сказала:

— У нас в городе скоро будут праздновать Танец Травы. Все обитатели дикого края тоже приглашаются на этот праздник.

И тут она заметила, что этот человек следит за нею и слушает ее речи. Он спрятался за огромным земляничным деревом из шести стволов, росшем на том берегу, но она разглядела его плечо, волосы и глаза. Почувствовав, что девушка его заметила, он тут же присел и весь скорчился. Адсевин отвернулась и пошла прочь, в гору.

Итак, один праздник сменял другой, дождливый сезон сменялся сухим, а Адсевин все ходила и ходила к Ручью Орлу и всегда приносила какой-нибудь маленький подарочек. Усевшись на край скалы, она рассказывала пропащему человеку об очередном празднике и всегда с благодарностью принимала его подарок, если он что-нибудь клал для нее на красную скалу. Иногда ей удавалось увидеть и его самого. Он же видел ее всегда.

Когда в Чукулмасе умирала одна старая женщина, что жила в Доме Сорока Пяти Секвой, Адсевин сходила в ущелье Орлу и рассказала тому человеку об этом, думая, что, может, та старуха была ему родственницей и он захочет спеть для нее песни Ухода На Запад, если только совсем не позабыл их.

В Первый День Танца Вселенной она под проливным дождем снова пришла в ущелье Орлу. Ручей бурлил, грохотал среди камней и плевался клочьями желтой пены; птицы, что жили в ущелье, попрятались, свернувшись клубочками в гнездах и на ветках. Девушке было очень трудно спускаться по крутому склону до красной скалы, глина так и скользила под ногами. Под шум ветра и грохот гальки в разбушевавшемся ручье она крикнула:

— У нас в городе празднуют Танец Вселенной; его танцуют и здесь, в диком краю. Завтра — Свадебная Ночь. И завтра меня выдадут замуж за человека из Первого Дома.

Но дождь так шумел, что она не поняла, был ли он рядом и слышал ли ее.

В тот год Адсевин не захотела танцевать Танец Луны: ведь она только что вышла замуж. Они с мужем ушли подальше в горы и там построили летнюю хижину на вершине холма над ущельем Шолио. И однажды Адсевин прямо оттуда отправилась в каньон Орлу. Она прошла по верху, в том месте, где упала сосна, и увидела оттуда дно ущелья, где поблескивал Ручей Орлу с нависавшей над ним красной скалой. На скале лежал пропащий человек. Должно быть, он спал, прижавшись щекой к вырезанным на камне знакам. Адсевин долгое время стояла неподвижно и ушла, так и не разбудив его.

Когда она вернулась в летнюю хижину, молодой муж спросил:

— Куда ты ходила?

— К Источникам Орлу, — сказала она.

Ее муж, еще будучи членом Общества Благородного Лавра, слышал о пропащем человеке, который живет в лесу и стал совсем диким; его часто встречали именно в ущелье Орлу. И он сказал Адсевин:

— Никогда больше не ходи туда.

— Нет, — возразила она, — я буду туда ходить.

— Но почему? — удивился он.

— Спроси моего старого дядюшку, почему я хожу в ущелье Орлу, — сказала Адсевин. — Он, наверно, сможет объяснить тебе. Я не могу.

Тогда молодой муж сказал:

— Если ты снова пойдешь туда, то и я пойду с тобой вместе.

— Пожалуйста, позволь мне ходить туда одной, — попросила она. — Там нечего бояться.

После этого случая ее мужу стало как-то неуютно так высоко в горах и далеко от людей, и он предложил:

— Давай переберемся пониже, ближе к летним хижинам твоего семейства,

— и она согласилась.

И пока они жили там, на Белых Пепельных Берегах, муж Адсевин поговорил с ее дядей и с несколькими охотниками, которые часто ходили в горы и спускались на дно ущелья Орлу. Ему очень не понравилось то, что они рассказали о пропащем человеке; особенно то, что он всегда держится поблизости от Источников Орлу. Но старый дядюшка Адсевин успокоил его:

— По-моему, в этом нет ничего страшного.

Потом Адсевин ушла в Чукулмас; она собиралась танцевать на празднике Воды и для этого ходила за водой из Источников Орлу. И после Танца Воды она еще много раз ходила одна в ущелье, особенно накануне больших праздников. Иногда она брала с собой еду. Муж только наблюдал за ней, но ничего не говорил, повторяя про себя то, что сказал ему ее старый дядя.

Как раз перед очередным Танцем Воды у Адсевин и ее мужа родился сын, и когда ему исполнилось несколько месяцев, а на горных склонах начала подрастать молодая трава, Адсевин положила мальчика в корзинку и отправилась с ним вместе по северной тропе. Мужу она ничего не сказала. Тот увидел, как она уходит вместе с малышом, и сильно встревожился и рассердился. Он пошел за ней следом, держась поодаль, прячась за горки и хоронясь в низинах, пока не пришел на вершину той горы, за которой располагалось ущелье Орлу. И тут, на самой вершине, он потерял след Адсевин; собственно, никакого следа там и не было. Просто он не успел разглядеть, куда она свернула, а исчезла она совершенно беззвучно. Муж побоялся шумом выдать свое присутствие и стоял, не шевелясь и прислушиваясь.

И вот где-то далеко внизу, прямо под собой, он услыхал голос Адсевин. Она спустилась на самое дно ущелья, к ручью, и говорила кому-то:

— Вот мой сын. Я назвала его Койот, Бегущий По Следу. — Она помолчала, потом муж снова услышал ее голос:

— Неужели ты ушел отсюда, Койот? — Она снова помолчала, а потом вдруг громко выкрикнула что-то непонятное.

Ее молодой муж так и бросился вниз, не разбирая дороги и изо всех сил продираясь сквозь густой кустарник, по крутой тропе, туда, откуда до него доносился голос жены. Она сидела на красной скале, держа на руках ребенка, и плакала. Когда ее муж подошел ближе, то сразу почувствовал запах смерти. Он остановился рядом с Адсевин, и она указала на ту сторону ручья. Пропащий человек, видимо, умер уже давно и лежал там, под огромными ольховинами, чуть ниже выходившего на поверхность земли родника. Он уже отчасти и сам стал землею.