Она хрипло рассмеялась. Этот смех, да и ее слова совсем не сочетались с высоким и звонким девчоночьим голоском.
— Ули! — воскликнула Силки.
— Да знаю я, как меня зовут, — махнула рукой девушка.
Она встала и, подобрав балахон до пояса, направилась в дальний угол дома.
В этот момент входная дверь с громким скрипом открылась, и в светлом прямоугольнике появились две темные фигуры. Послышался смех и грубые мужские голоса.
— Они… — выдохнула Силки. — Пришли.
На четвереньках она отползла к стене. Ули тихо вскрикнула и попятилась; только Тайда даже не вздрогнула.
— Кто? — Аска смотрела на темные фигуры.
Из полумрака дома казалось, что у них нет лиц. Не люди вовсе, а тени, призраки. Язык, на котором они переговаривались, походил на звериный лай.
Но когда они вошли, оказалось, что это самые обыкновенные парни. Крепкие, круглощекие, с широкими улыбающимися лицами. Одежда их и впрямь была сшита из черных шкур, но в остальном они оказались и вполовину не такими страшными, как Аска их представляла.
Парни прошли в дом, со смехом переговариваясь и толкая друг друга локтями. Один из них указал на сидящую Тайду и что-то сказал. Его приятель прыснул от смеха и, глядя на девушку, облизал пухлые красные губы. Тайда не пошевелилась, но Аска заметила, как вспыхнул глаз девушки.
А затем они повернулись и увидели Аску. Та еще сидела с миской еды, не понимая, что ей делать. Холодный жир стекал с тонких пальцев.
Парни переглянулись. Один двумя руками похлопал себя по груди, на что второй громко цокнул языком. Они обменялись парой слов на своем лающем языке. А затем вдруг подняли руки с крепко сжатыми кулаками.
Аска подумала, что они собираются драться, но парни лишь кулаки второго остались сжатыми. Тот, который показал ладони, хлопнул ими по рукам приятеля, а затем потрепал его по плечу. Тот что-то сказал — хотя Аска не поняла ни слова, ей послышалась обида в голосе.
Второй парень погладил себя по животу и шагнул к Аске. На круглощеком лице сверкала белозубая улыбка, только девушке она не показалась дружелюбной. Скорее, довольной, как оскал волка, наевшегося до отвала.
Парень нагнулся к Аске и что-то сказал ей прямо в лицо. Глаза у него были серые, как подтаявший лед.
— Я не понимаю…
Аска попыталась отстраниться. Парень опять что-то сказал, а в довершение ко всему еще и ткнул ее пальцем в плечо.
— Я… я не знаю вашего… — пятясь, проговорила Аска.
Улыбка парня скривилась. Резким взмахом руки он выбил миску из рук Аски. Коричневое месиво разлетелось по грязным шкурам.
Девушка громко вскрикнула. Парень схватил ее за руку и дернул вверх, заставляя встать. Так резко, что едва не вывернул ей плечо; Аска едва не заплакала от боли.
Держа ее руку высоко поднятой, парень оглядел девушку с головы до ног. Громко шмыгнул носом.
— Отпустите меня!
Парни переглянулись и хором захохотали. Тот, кто держал Аску, провел пальцем по ее щеке и вытянул к ней губы. От него несло чем-то кислым, отчего желудок Аски сжался. Ее едва не вырвало.
Отвернувшись, девушка заметила жалостный и виноватый взгляд Силки, но та лишь крепче прижалась к стене. Аска задергалась, пытаясь освободиться.
Свободной рукой парень вцепился в край балахона и рванул на себя. Одежда затрещала. Он дернул еще, и балахон разорвался пополам. Широко ухмыляясь, парень схватил Аску за грудь, сжал пальцы.
— Помогите! — взвизгнула Аска.
Она брыкалась как могла, вот только сил не осталось.
Резкий, верещащий крик прозвучал совсем рядом. Краем глаза Аска увидела, как мелькнула какая-то белая тень… Тайда? Сорвавшись со своего места, девушка прыгнула, повисла на руке парня. И, точно дикая, кошка впилась зубами ему в предплечье.
Парень заорал что было мочи и отпустил Аску. Она упала, но не смогла даже откатиться в сторону.
Тайда разжала челюсти и повернула голову, вытягивая шею в попытке дотянуться до горла парня. Ее шрамы вздулись и покраснели, рот кривился в зверином оскале. Издалека донесся крик Ули.
Оттолкнув девушку, парень с размаха врезал ей кулаком по зубам. Тайда отлетела к стене. Она попыталась подняться, но на нее налетел второй парень и, схватив за волосы, прижал лицом к полу. Аска успела лишь заметить, что губы ее разбиты и рот красный от крови.
Первый парень нагнулся к Аске, схватил за шею. Поднял на вытянутой руке. Сильные пальцы сдавили горло. Задыхаясь, Аска смотрела в его холодные глаза, с крошечными, как острие иглы, зрачками. Они медленно приближались…
Громко заскрипела дверь, и на пороге возник невысокий темный силуэт. А затем раздался гневный оклик.
Парень сразу отпустил Аску, и она опять упала. Парень же вытянулся, прижав руки к бокам и высоко задрав подбородок. То же самое сделал и его приятель — так они и застыли, не шевелясь.
В дом вбежал невысокий и коренастый человек. Перед его глазами блестели большие круги. Оглядевшись, он замахал руками и что-то проорал на лающем языке.
Парни не ответили, только еще сильнее постарались вытянуться. Аска увидела, что у того, которой стоит перед ней, дрожит колено. Человек с блестящими глазами вновь заорал, указывая на дверь. Парни развернулись и быстрым шагом вышли из дома.
Глядя им вслед, человек снял плоскую и круглую черную шапку и рукавом вытер с залысины пот. Девушке показалось, что она где-то его видела, но сейчас думать об этом она не могла. Ее трясло, она не понимала, что происходит. Хотелось одного — спрятаться, зарыться под землю, туда, где никто и никогда ее не найдет и не увидит.
На четвереньках Аска подползла к стене и прижалась к ней. Стена была холодной, но девушка этого почти не заметила. Под кожей будто полыхало пламя.
Человек с блестящими глазами подошел к Аске и присел перед ней на корточки. Девушка боялась на него взглянуть; лишь краем глаза видела дряблую щеку и рот с глубокими морщинками в уголках губ.
Осторожно, только кончиками влажных пальцев, человек дотронулся до ее плеча. Аска дернулась, и он убрал руку. Заискивающе улыбнулся.
— Зиг-мунд, — сказал он, прижав ладонь к груди. Сглотнул и снова повторил: — Зиг-мунд.
Аска рискнула поднять взгляд. Глядя мужчине прямо в блестящие глаза, она спросила:
— Где Вим?
Пожалуй, самая неприятная часть жизни Странников — это прохождение линзы. Не страшная, не опасная, а именно неприятная. Организм не может не реагировать на искривление пространственно-временной ткани, и он реагирует: ощущения сродни тем, которые испытываешь в самолете, когда тот проваливается в воздушную яму. И глубина этой ямы стремится к бесконечности.