Лицо царицы стало еще более недоуменным. Вим сдался.
— Ох… Светящееся окно в воздухе.
— А… Ворота. — Лицо ее стало хмурым, но улыбка быстро вернулась. — Так вы открыли их случайно?
— Как сказать… Один приятель попросил об услуге, — сказал Вим.
— Приятель? — напряглась Рашти. — Что еще за приятель?
Вим почувствовал, что ступает на очень тонкий лед.
— Ну, не совсем чтобы приятель… Даже хорошим знакомым не назовешь. Он вытащил нас из одной весьма неприятной ситуации и взамен попросил ему помочь.
— Кто? — В голосе Рашти прозвучал металл.
Вим вздохнул. Похоже, придется играть с открытыми картами.
— Вы что-нибудь знаете о Прозрачных?
Царица вздрогнула.
— Наш приятель как раз из их племени. Его зовут Илаим. Интересный парень, жаль только, без чувства юмора. Он сказал, что эти ворота ведут к нему домой. Но сам он открыть их не может, вот и попросил о помощи.
— Так он жив. И не забыл обо мне… Но прошло столько лет… — Рашти подалась вперед. — Вы открыли ворота? И он придет?
— Ну как сказать, — Вим опустил взгляд, — ворота-то мы открыли, но так получилось, что они снова закрылись. На корабле мы встретили одного неприятного типа, который очень хотел нас съесть. Вот и не получилось сделать все как следует.
На долю секунды лицо царицы скривилось.
— Так ворота были на корабле?
— По крайней мере, та штука очень походила на звездолет, — кивнул Вим.
— Звездолет? — Рашти привстала. Она так вцепилась в край ложа, что пальцы побелели. — Вы говорите про Ковчег?
— Ковчег? — Вим немного растерялся. — Ну, может, и Ковчег. Там были какие-то аквариумы с… живыми существами. Не каждой твари по паре, но…
Рашти, похоже, его не слушала.
— Но я ведь сама видела, как его подбили. Я видела, как он рухнул, объятый пламенем… Видела, как закипают камни там, где он упал на землю. Именно тогда я и запечатала купол… Он не мог уцелеть.
Царица амазонок прикрыла глаза. Казалось, она разговаривает сама с собой.
— Мы нашли его под землей, — сказал Вим. — Прямо в скале, как какую-нибудь окаменелость.
Он решил не говорить, что они были далеко не первыми, кто нашел корабль.
— В скале, — эхом повторила Рашти. — Там были люди? Они смогли спастись? Капсулы должны были уцелеть.
— Люди? — переспросил Вим. — Капсулы были, но вот людей я в них не заметил. Сплошь всякие уродцы.
Очень долго Рашти, не мигая, смотрела на Вима. Лицо, сперва недоуменное, с каждой секундой становилось мрачнее и мрачнее. Так легкое облачко на чистейшем небе оборачивается черной грозовой тучей.
— Уродцы? Но там же должны были быть люди. Сильные, прекрасные — лучшие в Империи. — Было видно, как Рашти мучительно пытается понять, что же произошло. — Корабль был заключен в скалу, и они не могли выбраться. А питательный раствор… Эликсир. Он не мог действовать так долго. Его нужно постоянно обновлять, иначе он превращается в яд. Вместо того чтобы питать их тела, стал их изменять. Какая ужасная смерть!
— Вообще-то они были живы, — сказал Вим. — Ну, мне так показалось.
— Живы?! — Царица вцепилась в свою тунику и скомкала ее у горла. — Нет… Лучше бы их сожгло пламя! Ведь я уже смирилась с тем, что осталась одна…
Вим решил, что не стоит ей рассказывать о Хозяйке бандерлогов и про то, в какое чудовище та превратилась.
— Одна? А как же ваши подданные?
На лицо царицы вернулась улыбка, но грустная и печальная.
— Подданные? Это — мои дети. — Рашти жестом обвела женщин, собравшихся в зале. Но, похоже, она имела в виду всех жительниц города.
— Дети? Это в переносном смысле? Царица — мать своему народу?
— В прямом. Плоть от моей плоти. Талохи, Элая, Адме… — Она поочередно указала на девушек в доспехах.
— И вы знаете их всех по именам?!
— Разумеется, — кивнула Рашти. — Они же мои дети. И у меня было достаточно времени, чтобы их выучить.
— Как вы их только различаете? — покачал головой Вим.
Ответом ему была мягкая полуулыбка:
— Я же их мать.
Вима так и подмывало спросить, кто же отец всего этого семейства. Но он решил, что вопрос не из тех, которые стоит произносить вслух. Как и тот, как Рашти удалось родить столько детей.
— Надо же, — он покачал головой, — столько дочерей, а вы так молодо выглядите. Ничуть не старше ваших… хм… красавиц.
— И все же я их старше, — вздохнула царица. — Намного старше.
— Я бы сказал, что вам чуть больше двадцати.
— Кирша! — Рашти подняла руку. Одна из девушек, стоявших с кувшинами, склонилась к царице.
— Девочка моя, — ласково сказала Рашти, — скажи, сколько тебе лет?
На глаз Вим бы дал девушке лет семнадцать-восемнадцать. При идеально сформировавшейся фигуре лицо еще хранило следы детской припухлости. Ни единой морщинки, если не считать легких ямочек на щеках.
— Сколько лет? Я не знаю, — девушка захлопала огромными ресницами, — я давно перестала считать. Может, тысяча? Или полторы…
Вим судорожно сглотнул.
— Кирша у нас самая молодая, — улыбаясь, сказала Рашти. — Совсем еще девочка.
Царица ласково погладила девушку по щеке.
— Полторы тысячи лет?! Но…
Вим хотел сказать, что так не бывает. Что прожить полторы тысячи лет не может ни одно живое существо. А уж выглядеть при этом на восемнадцать — тем более. Но он прикусил язык. Вим видел слишком много вещей, которые другие считали невозможными, чтобы так легко говорить «так не бывает».
Однако Рашти, похоже, решила окончательно разрушить его представления о мире.
— Талохи, — царица повернулась к одной из стражниц, — а тебе ведь уже сорок?
— Пятьдесят, — ответила амазонка.
— Пятьдесят чего? — тихо спросил Вим. — Пятьдесят тысяч лет?
— Конечно. И Талохи не самая старшая из моих дочерей… Далеко не самая старшая.
Вим покачал головой. Похоже, он был прав с самого начала. Этот диковинный город с его прекрасными обитательницами — выходит, это и в самом деле земля вечной юности.
— Сколько же тогда вам?
Вим, не отрываясь, смотрел на Рашти. И в самом деле, сколько? Сто тысяч лет? Двести? Миллион? А он считал, что забрался далеко в прошлое! Самая заря цивилизации, ага. Но что такое его далекий прыжок во времени по сравнению с годами, которые эта женщина прожила?!
По полным губам царицы скользнула печальная полуулыбка.