— Да ничего. Жить, говорит, надо. Как есть жизнь, так и надо. У него забот много — не до размышлений.
— А этот… Костя? Что ж он… Кто он…
Лена вздрогнула.
— Мужики мужик. Подвернулся… Я и… Жить-то хочется… — Лена вздохнула, и внутри у Игоря опять стало холодно. — Он из охотников. Спозаранку ушел, вернется к вечеру. И так все время. Он хороший, в общем-то. Вечно что-то тащит со своей охоты.
Морозов не ответил. Да и что тут отвечать? Как бы он сам поступил на месте Лены? Он, честно говоря, и не знал.
— Детей жалко… — пробормотала Лена. Потом внезапно вскинула голову и посмотрела на Игоря, будто проснулась. В глазах метнулся страх. — А Андрюшка где?
— Андрюшка… — Игорь сдвинул брови. — С тещей, конечно. Где ж ему еще быть?
— С какой тещей? — прошептала Лена, округляя глаза.
— Как с «какой»? — опешил Морозов. — С Дарьей Тимофеевной. С матерью жены моей… бывшей.
— С какой, к черту, тещей, Игорёша? Откуда ты знаешь, что сними все хорошо? Вокруг вон что творится…
— Прекрати! — прервал ее Игорь. — Раскудахталась.
— Я?
Лена сверкнула глазами и влепила ему крепкую пощечину. Игорь дернулся, отшатнулся и удивленно уставился на нее.
— Ты что, совсем одурел? — крикнула Лена. Вскочила с бревна. — Ты что, ребенка бросил? С тещей? Да она, может, и не живая уже! Может ее порезали! И его тоже!
— Тихо-тихо… — Игорь выставил вперед ладони. Но страх уже остро шевельнулся в груди.
— Что «тихо»! Что «тихо»! Ты соображаешь вообще? Туда идти надо! Сейчас же!
— Куда идти, Лена? Это другой конец города.
— Вот именно! А ну пошли к Маркелу!
— Чего мне Маркел ваш? — повысил голос Игорь, тоже поднимаясь с бревна. — Экспедицию, что ли, затеет? Не нужен ему никто чужой. Сам я разберусь…
Но Лена уже не слушала Игоря. Она схватила его за руку и бесцеремонно потащила за собой.
Маркел сидел во дворе, ел кашу, шкрябая ложкой по дну миски, и жмурился на солнце. Можно было бы подумать, что он всем доволен, если бы не взгляд — цепкий и холодный.
Лена стала объяснять ему ситуацию. Он слушал. Не перебивая, продолжая щуриться на свет.
Игорю показалось, что Маркел не прерывает ее вовсе не из вежливости, а руководствуясь правилом вроде: «Пусть сами роют себе могилу». Видимо, он был из тех, кто предпочитал выслушивать человека, когда тот сам про себя все рассказывает. А потом использовал сказанное для собственной выгоды. Ведь слова можно легко обернуть и против самого болтуна.
Когда Лена закончила, Маркел отложил миску и вытер губы.
— И чего ты от меня хочешь?
— Да я… — Лена растерялась. Сглотнула. — Ребенка же надо спасти.
— Он не в моей зоне. В Ласнамяэ никто из наших не ходил: нам своего района достаточно. Тут все есть. Море, склады, дома почти целые. Даже перезимовать можно, если не высовываться.
— Не высовываться? — хмыкнул Игорь. — Как страус?
Маркел перестал жмуриться. Смерил его взглядом.
— Высунешься, страждущие набегут. Чем их кормить? А зимой? И то, это если по-хорошему. А если по-плохому… Нет, любезные, мне проблемы не нужны. Сочувствую, но никого туда посылать не стану. Ясно?
— Ясно, — ответил Игорь.
— Тогда нас отпусти, — решительно сказала Лена.
Морозов удивился такой постановке фразы. В его понимании и он, и Лена были людьми свободными.
Однако у Маркела на этот счет, по всей видимости, было иное мнение. Он поморщился и протянул:
— Тут ведь такое дело получается… С одной стороны, баба с возу — кобыле легче. С другой… Пока мы на месте сидим, то и к нам никто не суется. А то еще шухер наведут, полезут кому не лень туда-сюда… Мне не нужна такая… — он поискал слово, — миграция.
— Погоди, — нахмурился Игорь. — Мы тебе что, крепостные?
— Крепостные, не крепостные… — Маркел почесал в затылке. — Но те люди, что при мне, должны подчиняться.
— Я не при тебе.
— Тут все при мне. — Маркел посмотрел Игорю в глаза. Как пикой проткнул.
— Маркел. — Лена осторожно присела около него. — Ты ведь мужик разумный, ну сам посуди. Как ты нас тут удержишь? В карцер сунешь? — Она помолчала, потом добавила: — У него ведь там ребенок. Сын.
Маркел вздохнул.
И Морозов понял, каким образом их собираются «удерживать». Неясно было только одно: Маркел сейчас крикнет соратничков или решит все ночью, по-тихому. По спине пробежали мурашки.
— Маркел… — Лена тоже, видимо, поняла.
— Да что ты заладила-то! — Маркел вскочил, зло зыркнул на нее. — Маркел, Маркел… Что я, не понимаю, что ли? Я все понимаю. Мне этот, — он ткнул пальцем в Игоря, — сразу не понравился. Какого он приперся сюда? Чего сразу в Ласнамяе не пошел? Папаша, тоже мне… — Маркел прошелся взад-вперед, остановился. — В общем так, если решите свалить, учтите: назад не пущу. Лишние рты без надобности. Скоро осень, и без того будет сложно, а вы еще ребенка притащите. Нет уж… И ты имей в виду, Лена, это тебе впрок не пойдет. Не пойдет. Помяни мое слово. Сейчас, конечно, время другое. Костян тебе вроде никто, но… этот, — он снова указал на Морозова, — до добра не доведет. На твоем месте я бы подумал. Крепко подумал.
— Ценю заботу, Маркел, — тихо ответила Лена. — Но ты уж прости, лучше я один день с ним, чем всю жизнь тут. Вот так как-то. А Косте скажи… Впрочем, ничего не говори.
Маркел стоял к ним спиной. Игорь чувствовал, что ему неприятен не только сам разговор, но и ситуация, и присутствие Игоря. И что, не будь рядом Лены, все вышло бы совсем по-другому.
— Хочешь идти, иди. Но сейчас. Не откладывай.
— Спасибо, Маркел.
Лена развернулась и пошла к школе. Игорь помедлил всего мгновение, потом двинулся следом.
— Учти, — ударилось в спину, — Костян вернется, я ему запретить ничего не смогу. Мне добрый охотник дороже, чем вы оба.
— Я поняла, — отозвалась Лена, не оборачиваясь.
Ждать у моря погоды они не стали, выдвинулись через четверть часа. Лена собрала нехитрые пожитки: нож, длинную палку, кое-что из еды. Люди к ним особого интереса не проявили.
Кто-то приходит, кто-то уходит. Пока, видимо, вопрос миграции волновал только Маркела. Пока.
Лена взяла на себя роль ведущей. Игорь понимал, что эту местность она знает лучше. Он просто держался рядом, поглядывал по сторонам.
Скоро они покинули территорию, обжитую людьми Маркела. Лена пошла другой дорогой, совсем не той, по которой он добирался сюда.
После парка живых и мертвых они свернули в сторону центрального проспекта и через завалы выбрались на относительно чистую дорогу. Идти стало легче. Приходилось обходить ржавые скелеты машин, но здесь хотя бы не было густых зарослей. Дома тоже сохранились неплохо. И многоэтажки, и здания поменьше.