Он спал без сновидений. Просто провалился в тьму, и всё. Изредка сквозь сон слышал комариный писк, но далеко-далеко, как через вату…
Посреди ночи Игорь вздрогнул и резко поднялся, ошалело озираясь.
«Где я? Где?..»
Понимание пришло через несколько долгих секунд.
Шумел ветвями прохладный ветерок, шелестел высокой травой, шуршал в «канаве».
Игорь приподнялся. Сердце бешено колотилось в груди.
«Кто то кричал? Может, я сам во сне? Или почуди…»
В темноте завизжала женщина.
Морозова вскочил, как ужаленный. Выставил посох перед собой, завертел головой. Кричали сзади, откуда он пришел. Но рядом!
Игорь осторожно выбрался из кустов, остановился в нерешительности. Пока он топтался на месте, женщина завопила снова, теперь уже совсем близко.
Морозов резко выдохнул и кинулся на крик. Выскочил на поляну, притормозил.
По земле, сцепившись в клубок, катались трое. Два человека исступленно молотили третьего палками, пытаясь попасть по лицу. Не в голову, а именно по лицу! И дрались как-то нелепо: жестоко, злобно, но неумело. Жертва визжала, изворачивалась, выставляла перед собой ладони со скрюченными пальцами — видимо, пыталась выцарапать глаза обидчикам…
— Эй! — гаркнул Игорь, замахиваясь посохом.
Он не хотел бить. Но ведь двое на одного… на одну… И все же бить он не стал. Прицелился и, как штыком, ткнул концом палки в темную фигуру. Толчок получился приличный. Драка распалась, жертва откатилась в сторону, мигом поднялась, чуть присела, выставила перед собой руки.
И только тут до Игоря дошло: все трое — женщины.
Две бабы метелили третью!
— Вы чего? — выкрикнул он, теряясь. — Д-дуры!
— Больше всех надо? — вопросом ответила та, в которую Морозов ткнул посохом. Она прижимала руку к ребрам. — Скотина!
— Да я… — Игорь отступил на шаг.
— Вот и вали отсюда!
Морозов сделал еще один шаг назад. Тем временем растрепанная жертва потасовки боком-боком подобралась ближе к Игорю.
— Я с тобой.
— И не думай! — грубо обронил Морозов. — Мне попутчики не нужны.
— Зато мне нужны.
Голос показался Игорю знакомым.
— Что дашь?
— Сиськи покажу.
— Ага… — Морозов хмыкнул. — Горох понравился?
— Дерьмо твой горох, — зло ответила девушка. — Сучки меня убьют, если не поможешь…
— С чего бы?
— Она воровка! — крикнула вторая нападавшая. — Украла у нас!
— Что украла? — нахмурился Игорь. Он схватил девушку за руку и тряхнул. — Что украла, спрашиваю?
— Вот! — взвизгнула та и вытащила из-за пазухи холщовый мешок.
— Ваше? — Да!
— Так забирайте и катитесь к чертовой матери!
Морозов швырнул девицам мешок и, развернувшись, зашагал прочь.
— Стой… — Девушка побежала за ним. — Зачем ты им отдал? Ты идиот, что ли? Ты чего наделал? Слышишь? Я с тобой разговариваю!
Она бежала следом, пытаясь ухватить Игоря за рукав, но у нее не получалось. Наконец, Морозов остановился. Обернулся.
— Что там было?
— Супы там были, идиот! Кнорра пять пачек! — Она ударила его кулачком в грудь.
Игорь прикинул. Пять пачек растворимой бурды. По нынешним меркам — довольно ценно.
— Они б тебя прибили.
— Не прибили б, если бы помог! Давай вернемся, а! Они ж не ушли еще далеко! Ты ж мужик, дашь сучкам по балде и заберем супы! Я поделюсь. Половину отдам.
Морозов покачал головой.
— Я тебе отдамся потом! Хочешь?
— Дура!
Игорь сплюнул и пошел дальше.
— Импотент! — стукнулось в спину.
Морозов не обернулся, только вздохнул. Забрался в кусты, поднял узелок и, сердито грохоча посохом, пошел вниз. В «канаву».
В предутренних сумерках быстро идти не получалось. Солнце всё медлило за горизонтом: разливало красную зарю, стреляло поверх низких туч первыми резкими лучами, но никак не желало показываться.
Игорь пробрался через завалы и миновал мост. Справа, на фоне светлеющего неба, высились почти целые многоэтажки, а левый склон наглухо зарос зеленью. Над «канавой» нависали кроны высоких деревьев. При этом дорога была на удивление ровной — лишь вездесущая трава, взломавшая асфальт, заставляла глядеть под ноги, чтобы не споткнуться. На пути попадались машины. Старые, ржавые, битые. В некоторых серели человеческие останки.
В какой-то миг все люди словно заснули… Словно их кто-то отключил, повыдергивал из сети, как шумные пылесосы или перегревшиеся кофеварки… А неуправляемая более машина цивилизации еще некоторое время мчалась по инерции, ломая все на своем пути, разрушаясь и теряя детали. Потом остановилась и она. Внутри этой адской машины гибли люди, но не было никого, кто позаботился бы о них…
Это жуткое четырехрядное шоссе олицетворяло теперь собой весь город. А может, всю страну? Или… Или целиком всю Землю.
Планету, покрытую лесами и обломками.
Планету, засыпанную трупами и костями.
Планету, усеянную искрами возрождающейся разумной жизни: теми, которым довелось проснуться в новом мире — растерянными, голодными, недоверчивыми, злыми хищниками вида homo sapiens.
Игоря прошиб озноб.
«Неужели, правда, за грехи какие нам такое? — с содроганием подумал он, глядя на замершее, словно в янтаре, шоссе. — Но в чем смысл? Зачем нужно наказание, которое нельзя понять? Или… нам только предстоит разобраться в том, что же произошло?»
Следом в голову втекла другая мысль, холодная и ясная: «Впереди — только это».
Мертвая техника, гнилые кости и трава.
Дорога через тлен и смерть.
По спине опять пробежали мурашки. Но выбора не было. Другой возможности добраться до цели Игорь не видел.
Только по этой длинной проклятой дороге через просыпающийся, как гигантское чудовище, мир…
Помня о канализации, Морозов шел медленно, прощупывал дорогу впереди себя посохом. Впрочем, по заваленной автомобильным хламом трассе быстро двигаться так и так не получалось.
Вскоре он достиг второго моста. Этой конструкции повезло меньше. Мост напряженно просел вниз, словно сопротивляясь разрушению, но было видно: стоять ему осталось уже не долго. Проломив перила, с моста слетел грузовик Volvo. Он уперся в дорожное полотно расплющенной кабиной, да так и остался стоять наискосок. На ребрах кузова трепыхались остатки материи. Приближаться к машине Игорь побоялся: казалось, она может рухнуть в любой момент.