— Вот и ладно, — устало выдохнул он.
— Зачем это? — только теперь спросил Коля.
— Положено так. И… ведь больше не страшно, правда?
Мальчишка серьезно кивнул.
Игорь потянулся, чувствуя, как болит все тело.
— Пошли в дом. Только осторожно… — последние слова он крикнул в спины убегающим пацанам.
Хутор, несмотря на первое впечатление, сохранился вполне прилично. Крыша в нескольких местах провалилась, но бревенчатые стены держались, хоть и покрылись густым мхом. В оконцах сохранились помутневшие стекла. Правда, в комнатах было сыро… но все лучше, чем под открытым небом.
Игорь обратил внимание, что в этом хозяйстве все лежит на своем месте. В большом платяном шкафу на плечиках висели ветхие платья и несколько пиджаков, жестоко обожранных молью. Там же обнаружился свитер, грубый, тоже побитый насекомыми, но все же годный. На длинной полке стояли книги, запылившиеся, пожелтевшие. Здесь крепко поработали мыши: пол был усыпан бумажной трухой и пометом. С покосившейся тумбочки сполз, опершись на стену, телевизор. В гостиной стояли большая кровать и диван с позеленевшей от плесени обивкой. Посреди дома возвышалась большая, облицованная плиткой печь. Скудный свет, проникавший через заросшие плющом окна, создавал в комнатах таинственные зеленоватые сумерки.
Вместе с пацанами Игорь вытащил на улицу плесневелый дива и. Нашел старые ватные одеяла и разложил их на солнышке, просушиться. Ободрал с окон плющ, и кое-как протер стекла.
В комнатах стало светлее. Морозов вытащил из кухни оцинкованный таз, приспособил под тряпки остатки одежды и пошел искать воду.
Колодец, заросший и покосившийся, обнаружился сбоку от дома. Андрюшка, натолкнувшись на странную конструкцию, некоторое время осторожно трогал ее длинной палкой, потом кинул в нее камешек и только после этого рискнул подойти, но поднять деревянную крышку без помощи отца не сумел.
Колодец заилился, обмелел, но ведро зачерпнуло воды, а старая цепь выдержала. Ворот, правда, развалился, и вытаскивать ведро пришлось руками. Первым делом Игорь попробовал воду на вкус. Ничего особенного, вода как вода, разве что немного отдает болотцем. Он кивнул, и пацаны напились. Умылись.
Потом они все вместе мыли пол, вытирали пыль и вытаскивали из дома одряхлевшую мебель.
В конечном итоге, дом стал выглядеть вполне прилично.
Игорь выволок из-за сарая алюминиевую раскладную лестницу, приставил к стене, забрался на крышу, собираясь оглядеть окрестности, но высота была не слишком большой, деревья загораживали обзор. Он уже собрался лезть обратно, как заметил возле одного из провалов в кровле движение.
— Ох ты ж… — От неожиданности Морозов чуть не сверзился с крыши.
— Что там, пап? — взволнованно крикнул снизу Андрюшка.
Игорь присмотрелся.
— Не знаю, сын. Почудилось, наверное.
— А мне мама говорила, что в старых домах привидения живут, — назидательным тоном сказал Олег.
— А мне не говорила, — чуть обиженно ответил Коля.
Игорь быстро ввинтил, пытаясь пресечь разговоры о погибшей матери:
— Не бывает приведений. Ни в старых домах, ни в новых.
— А мама говорила, что бывают, — упрямо повторил Олег. — Вот бабая нет, а привидения есть.
— Да? — Игорь понял, что надо выворачиваться. — А откуда они берутся, мама не говорила?
Мальчишка нахмурился, помотал головой.
— Ага, вот именно. Привидения могут прилететь, если не похоронить хозяев. А мы же похоронили. Правда?
Олег нехотя кивнул.
— Вот видишь. Так что нет тут никаких приведений. Разве что барсук…
— Барсук?
— Где?
— Дай я!
Пацаны почти одновременно повисли на лестнице. Игорь почувствовал, что основание поехало в сторону…
— Разойдись!
Мальчишки с визгом бросились врассыпную, а Морозов сиганул вниз. Приземлился на четвереньки, а упавшая стремянка хлопнула его по спине. Ладно хоть алюминиевая, а то б хребет сломала!
— Твою ж ма-а-ать…
А в кухне уже развернулось новое действо. Оттуда донеслись радостные вопли:
— Конфеты!
— Ухты!
— Пап, конфеты!
Андрюшка вытащил шкатулку, доверху заполненную цветными бумажками. Колька и Олег уже разрывали упаковку зубами.
— А ну-ка погодите в рот тащить! — крикнул Игорь, поднимаясь.
— Пап! Ну конфеты же! Сто лет не ел…
Игорь отобрал у сына шкатулку.
— Ну па-а-а-п!
Морозов прокашлялся.
— Это не конфеты, — сообразил внимательный Олег. — Одни фантики…
— Ну да, — согласился Игорь. — Фантики.
Шкатулка была доверху наполнена разноцветными упаковками презервативов.
— Да ничего это не фантики, — плаксиво заявил Коля. — Что это такое?
— Напалечники, — резюмировал Морозов, швыряя шкатулку в кусты. — Нужно добыть огонь. Все ищем камешки светлые, из которых искры можно выбить.
Установка сработала. Мальчишки разбежались в разные стороны, и через несколько минут Морозов уже был счастливым обладателем груды разнокалиберных камней и голышей.
«Вряд ли получится, — подумал он. — Но попробовать стоит».
Тоскливо чиркая по камням обломком ржавого напильника, Игорь припоминал, что на каком-то сайте читал: мол, кремень самый популярный камень на земле. Черта с два! Скорее всего, это было полной ерундой. Ведь не мог же бог, помимо прочих природных ископаемых, обделить еще и кремнем?
Через четверть часа куча камней выросла до полуметровой, а дети, наконец, утомились.
Игорь отбросил в сторону напильник.
— Искры из глаз не получилось, — резюмировал он.
Мальчишки не отреагировали. Действительно устали.
Морозов всерьез прикинул возможность добыть огонь по принципу древних людей, трением, но, увы, он совершенно не представлял технического процесса. Две сухие деревяшки. Одна вращается внутри другой… Еще там нужен лук с тетивой…
Что-то шевельнулось в памяти. Игорь вспомнил, как однажды прибежал домой, весь в копоти, с почерневшими и оплавленными кедами, возбужденный и взволнованный. И как ему влетело за испоганенные вещи. И за то, что грязные руки он вытер о чистое полотенце. Бестолковые родители никак не желали понимать, что он с друзьями спасал город от пожара, ведь на поле горела сухая трава. И ее надо было во что бы то ни стало потушить. А как? Залить или затоптать, но воды ведь рядом не было… Но родители понимать этого не желали. Всыпали по первое число… Но маленький Игорь был рад, что в ажиотаже не упомянул, от чего именно загорелась сухая трава. Ведь это он стянул у бабушки большую лупу и, вдохновленный «Гиперболоидом инженера Гарина», жег сухие стебли, представляя, что горят не травинки, а анилиновые заводы Роллинга…