Командир эскадры ВКС контр-адмирал Головань приказал задействовать для отправки десанта «на грунт» орбитальный лифт, но поскольку более десятка телекомпаний освещали конфликт, ведя прямую трансляцию, в том числе и из боевой рубки флагмана эскадры, крейсера первого ранга «Нарва», о решении Голованя оперативно узнал бывший префект, а ныне президент и главнокомандующий Аркадии Воробьев. Он приказал лифт подорвать, что и было выполнено.
Гигантское сооружение очень красиво обросло облаками взрывов и в течение трех часов обломки сыпались на склоны горы Павлин. Взбешенный Головань арестовал всех корреспондентов и запретил трансляцию. СМИ радостно взвыли, на все лады склоняя контр-адмирала и жалуясь на ограничение свободы слова.
Закончилось это вмешательством Луны. Канцлер решил проблему кардинально — специальным указом он приостановил деятельность всех средств массовой информации Солнечной системы, за исключением официального правительственного канала.
— Ну и дурак, — сказала Анна, прослушав заявление пресс-секретаря канцлера.
«Надежда» оставила Марс позади и устремилась к поясу астероидов.
— Что у нас с двигателями? — Матвей покинул башенку лазерного орудия и торопливо бежал по мигающему аварийными лампами коридору к рубке, на ходу продолжая разговор с Безугловым.
— Левый — все, — коротко ответил капитан шлюпа. — Правый — потеря мощности тридцать семь процентов. Маневровые в порядке.
— Приказываю — идем наперерез «Справедливому». Выжми из реактора все, что только можно, слышишь?! Мы должны перехватить крейсер до того, как он настигнет караван.
— Понял! — подтвердил Безуглов.
Влетев в рубку, Матвей поймал несколько восторженных взглядов офицеров «Можайска», сидящих за пультами. Опьяняющее чувство отваги, дарованной львом, сделало из простых людей настоящих бойцов, берсеркеров, готовых погибнуть, но не сдаться врагу.
«Наверное, вот так в старину горстке воинов удавалось побеждать целые армии, — подумал Матвей, берясь за тангету внутренней связи. — Триста спартанцев, дружина Евпатия Коловрата… Интересно, был ли у него лев?»
Щелкнув переключателем, он поднес тангету к губам и четко произнес:
— Слушать в отсеках! Я, старший лейтенант Космофлота Объединенного человечества Матвей Гумилев обращаюсь к экипажу спасательного шлюпа «Можайск» и сотрудникам корпорации «Кольцо». Друзья! Мы идем на перехват фотонного крейсера «Справедливый». Остановив его, мы дадим шанс всему каравану уйти, скрыться за завесой протуберанца. Не хочу никого обманывать — скорее всего, мы погибнем. Надеюсь, что все выполнят свой долг до конца. Командира группы Службы безопасности корпорации прошу подойти в ходовую рубку. Все.
Закончив говорить, Матвей поманил к себе Безуглова.
— Кеша, слушай внимательно. План такой…
Громада «Справедливого» пронзала пространство, стремительно пожирая километры. Прусаков расхаживал по просторному центральному посту крейсера, помахивая инфомонитором, на который передавалась вся оперативная информация.
Дежурная смена склонилась над дисплеями, старший помощник капитана, держась на почтительном расстоянии, внимательно следил за канцлером, готовый в любой момент выполнить любое пожелание нового хозяина Солнечной системы.
Прусаков принял решение бросить в погоню «Справедливый» сразу после того, как неизвестный стрелок с «Можайска» подбил первый из трех отправленных расстреливать караван корветов. У канцлера возникло неприятное ощущение, что добыча ускользает из рук. Конечно, неповоротливый «Справедливый», нагнав караван, не смог бы уничтожить все суда корпорации «Кольцо», но этого и не требовалось. Одиночные транспорты добьют потом корабли эскадры. Главное — покончить с флагманом Гумилевых, сжечь «Север». В том, что президент корпорации и его сын сейчас на курьерском планетолете, не вызывало у Прусакова никаких сомнений. Прекрасно понимал он и задумку Гумилевых — с помощью сидератора пробить дыру в губительной волне плазмы, уйти в нее. Оставив преследователей один на один с яростью светила.
— Господин канцлер! — один из офицеров оторвался от дисплея. — Выходим на крейсерский режим. Скорость — двести. Прикажите увеличивать?
Прусаков посмотрел на инфомонитор, где отображались данные о курсе и скорости крейсера.
— Нет, этого вполне достаточно. Через минуту начнем разворот и тогда дадим полное излучение. Мы сожжем «Север» со всей начинкой до того, как они успеют нырнуть в дыру.
Под «всей начинкой» Прусаков подразумевал не столько отца и сына Гумилевых, сколько серебряную фигурку льва. Правда, твердой уверенности, что удивительный предмет сгорит в потоке испепеляющего излучения фотонного крейсера, у канцлера не было. Но даже если и так, пусть фигурка окажется в облаке пепла и обломков корабля, дрейфующих в поле притяжения солнца. Придет время — и она будет притянута светилом, чтобы навечно кануть в его термоядерных безднах.
Конечно, соблазнительно было попытаться завладеть львом, отправив на «Север» десант. Но, во-первых, мощность излучения за бортом приближалась к критической отметке и десантники попросту испеклись бы в своих ИБМ, а во-вторых, теперь у Прусакова был волк, предмет не менее могущественный, чем лев.
Инфомонитор вспыхнул по краю тревожным красным светом сигнала экстренного вызова.
— Что за черт? — нахмурился Прусаков, считывая данные.
Старший помощник, носящий новенькие погоны капитана первого ранга, подбежал к канцлеру, на ходу сверяясь со своим гибким дисплеем.
— Това… Простите, господин канцлер! Поврежденный корветами спасательный шлюп «Можайск» изменил курс и движется в нашу сторону.
— Вижу, вижу, — раздраженно дернул серебряным эполетом Прусаков. — Какого черта им надо?
— Не знаю, но они включили аварийные сигналы.
— Аварийка, — усмехнулся канцлер. — Идиоты! А чего все так всполошились? Чем это желтое корыто может угрожать нам?
— Они идут на сближение, господин канцлер. А мы… Мы не можем изменить курс и уклониться, слишком велико ускорение.
— Шутишь? — недобро прищурился Прусаков и по его узкому лицу пробежала судорога. — Так расстреляйте этот шлюп к такой-то матери!
— Но это спецкорабль Единой Спасательной службы, терпящий бедствие! А кроме того, на нем предусмотрено кратковременное включение силового щита повышенной мощности — для отражения метеоритной атаки. Едва только мы откроем огонь…
— Молчать! — заорал, покраснев, канцлер. Он швырнул на пол инфомонитор, сунул руку в карман и сжал фигурку волка. — Огонь изо всех орудий! Немедленно! Выполнять!!!
Старший помощник, напротив, побледнел, как полотно, и торопливо забормотал в пластину микрофона, дублируя приказ канцлера.
— И выведите на большой экран визуализацию, — чуть успокоившись, буркнул Прусаков. — Я хочу видеть, как сгорит этот проклятый «Можайск»…