– К атлантам! – опять встрял Рыков.
– Не к атлантам, а совсем. Вот такая установка. Ояма, ты теперь много знаешь, и с потрохами наш, понял? Контракт контрактом, но никакие ваны для тебя больше не закон. Я – закон.
– Хорошо, начальник. Я приехал сюда наниматься служить долго, – Ояма поклонился. – Дома мой клан погиб. Теперь я с вами совсем.
– Надеюсь, что так, – смерил его долгим взглядом Войцеховский. – Обо всех новостях сообщать мне сразу, но только о важном! Ояма, ты старший по северному направлению, а ты, Рыков – по южной дуге. Не ленитесь, чистите память. У меня не сто голов, могу что-то и пропустить – помогайте, вам зачтется. Свободны.
Выйдя из кабинета, Рыков и Ояма снова спустились во двор. Здесь поднятые ночью по тревоге батальоны понемногу расходились по домам – официально ничего подозрительного поблизости не происходило, сигнал оказался ложным.
– Тоннель вниз! – восхищенно прошептал Рыков. – Вот это да! Это же хлеще, чем… Чем почти все! Представляешь: спускаешься на план и там себя находишь!
– Мало зачем это может пригодиться, – усомнился Ояма. – Хозам не надо. Если бы было зеркало, отражающее вниз – тогда хорошо. Тоннель – зачем? Чтобы атланты вернулись?
– Может, ты и прав, – пожал плечами Рыков. – Но тогда почему наши не уничтожат эту Армию Вторжения вместе с их тоннелем? Нет, все-таки это здорово: спуститься и встретить себя! И, например, его потом отправить наверх, а самому… Нет, какая разница, я же все равно один…
Полицейский запутался, стал на ходу загибать пальцы, что-то представляя. Зато просветлел лицом японец.
– Точно-точно! Тоннель не только вниз, он и вверх! Тоннель вверх – хорошо! Можно ходить без зеркала!
– А без зеркала какой смысл?
Они вышли со двора и увидели построившихся хозов. Несколько десятков – все, кого смог выделить на оцепление Войцеховский. Команды им уже успели передать, теперь хозы лишь дожидались начальников. Ояма предпочел выжать, а Рыков еще только подходя к бойцам, создал на траве перед ними большую карту района. Потом провел над картой мечом – появились пульсирующие красные точки, подписанные фамилиями.
– Вот и диспозиция, так сказать! Согласен, Ояма?
– На месте поправить если что.
– Тогда вперед!
Рыков исчез первым, вслед за ним в воздухе растворились и все остальные, чтобы материализоваться уже на постах. Хорошая штука магия, жаль только, что действует только сверху вниз.
Санкт-Петербург-0 (скГ)
16 августа, утро
В квартире было чисто и богато. Хорошая мебель, однако не слишком много, большой телевизор, колонки, на полу длинношерстый палас. Но воздух свежий – наверное, где-то спрятался кондиционер. Не успел Павел разуться, как зазвонил телефон и Лена ушла в комнату, махнув гостю куда-то вдоль по коридору.
Павел пошел в указанном направлении, но, видимо, не туда свернул и оказался на кухне. К желанию пить прибавился голод и пользуясь тем, что Ленин голос доносился из комнаты, гость быстро приоткрыл холодильник. Просто из любопытства – и немного ошалел, увидев совершенно пустые полки. Он даже поискал другой холодильный агрегат, но ничего не обнаружил. Может, имеется еще одна кухня? Пришла Лена, на ходу закурила.
– Ты тут? Голодный? Садись, накормлю. Только спешу я… Салат будешь? А ближе к вечеру я появлюсь и на дорогу тебе что-нибудь горячего сделаю.
– Буду, – кивнул Павел. – И попить бы что-нибудь.
– Хорошо… – Лена распахнула холодильник, закрыв его пустое нутро дверцей от взгляда гостя. – С крабами ешь?
– Ем.
– Вот, – хозяйка достала средних размеров блюдо с салатом. – Нож в столе, хлеб в хлебнице… Ты сока хочешь или воды какой-нибудь? Извини, пивом Ник-Ник наказал тебя не поить.
– Да? – как ни сильно удивил Пашу пустой холодильник, но появившийся оттуда салат просто ввел в ступор. – Ник-Ник?
– Николай Николаевич. Так сок или воду? – Паша ничего не ответил, рассеянно глядя на салат. – Долго думаешь. Вот тебе и то и другое, разбирайся. И вообще, бери в холодильнике что хочешь: там сосиски есть, котлеты, яйца, суп в кастрюльке.
Позаботившись таким образом о госте, Лена ушла с кухни. Павел немедленно прыгнул к холодильнику и открыл его – так и есть, все полки заставлены снедью. И яйца в отделении под крышкой.
– Постель разобрана, в ванной бери что хочешь, полотенце тут тоже для тебя! – продолжала тараторить Лена. – А я пошла! Захочешь курить – сигареты тут, на тумбочке. Никуда не выходи, слышишь? Все равно дверь не откроешь… Спать ложись! До скорого!
Хлопнула дверь. Павел аккуратно закрыл холодильник, тут же снова открыл. Еда не исчезла. Он вернулся к столу, на который Лена выставила апельсиновый сок и бутылку минеральной воды. Воду открыть было быстрее, ее он и выпил до дна. Потом опять проделал трюк с холодильником – еда не исчезла.
– Чертовщина. Или я всерьез заболел, но это вряд ли…
Салат Паша попробовал очень осторожно. Стоит ли вообще есть такую странную еду, которой только что не было – и уже есть?
– Есть то, чего нет. Или не есть то, что есть… – пробормотал он и полез в стол, за ножом.
Нашелся и стакан, после чего литр сока последовал вслед за литром воды. Паша снова попробовал салат, потом снова открыл и закрыл холодильник. Плюнул, и начал жадно есть. Салат оказался вкусным – не из палочек, из настоящих крабов. Не успел он вылизать тарелку, как зазвонил телефон.
Трубку Павел отыскал в коридоре, осторожно нажал на кнопку.
– Але?
– Паша? – очень тихо, «секретным» голосом спросила Галя.
– Я.
– Ты один?
– Один. Лена вышла.
– Это я видела. Но ты точно один в квартире?
– Не знаю. Сейчас посмотрю, – Павел отправился вдоль по коридору, попробовал все четыре двери, но открыта оказалась только одна – в комнату с разобранной постелью. Когда Лена успела? – Один вроде.
– Только «вроде», так что, Паша, будь осторожен. Я видела Белку, но он сразу от меня куда-то спрятался. Наивный, я же говорила… Ну, что?
– Что? Да ничего, Галя. Странная она, эта Лена твоя.
Про пустой холодильник, который вдруг наполнился, Павел говорить не стал – уж очень нелепо это было.
– Я еще с Машкой поговорю, когда она из института вернется. Машке можно верить. Лена уже отдала тебе ту вещь?
– Нет, вечером обещала показать. Портрет какой-то, с президентами, – честно признался Паша. – А пока мне положено поесть, помыться и спать. Может, зайдешь? Хотя… – он попробовал входную дверь. – Хотя я, похоже, заперт.
– Ладно, тогда спи. А я сейчас погадаю по-пермски, а потом, когда Машка придет, еще и на «И-цзин». Ты держись.