Медсестра мне сказала:
— Доктор Грабтри хочет поговорить с вами… А уж потом вы увидитесь с пациенткой… Пойдемте со мной, пожалуйста.
Она шла впереди этакой профессиональной походкой, четко постукивая каблучками, потрескивал туго накрахмаленный халат. Мы повернули по коридору направо, сестра толкнула дверь без запоров и ручек, придержала, пропуская меня следом.
— Мистер Лэм, — объявила она и тут же плотно притворила за мной дверь, оставив нас вдвоем.
У доктора были пронзительные глаза, маленькие, как булавочные головки, и длинный тонкий нос — перпендикуляр с точками-глазками по обе стороны.
— Мистер Дональд Лэм?
— Так точно.
Длинные холодные пальцы обхватили мою ладонь.
— Присядьте.
Я сел, заметив, что мой самолет улетает через сорок семь минут.
— Я постараюсь быть кратким… Вы хотите забрать из клиники миссис Кул?
— Да.
— Известно ли вам, в каком она состоянии?
— Немного. У нее был грипп и воспаление легких.
Доктор в Лос-Анджелесе предписал ей длительный отдых в санатории.
— Он назвал вам причину своей рекомендации?
— Нет.
— Вы ее партнер?
— Работаю по найму.
— Она руководит детективным агентством?
— Да.
— И оставила вас на время заместителем?
— Да.
— Она о вас высокого мнения, мистер Лэм. Ее отношение к вам, скажу больше, близко к симпатии.
— На моей оплате это не отражается.
Грабтри улыбнулся:
— Ну что ж, надо, чтобы вы знали… Я не хочу тревожить пациентку, но вам… и если это станет необходимым, ее личному врачу из Лос-Анджелеса… вы ведь доставите его, верно?.. надо бы знать…
— Что вы думаете о ее недуге?
— Вам известно, каков ее вес?
— Точно? Нет, пожалуй. Она как-то сказала мне, что все, что она поглощает, даже если это чистая вода, делает ее толще и толще.
— Ну, вряд ли так, — с сомнением протянул доктор. — Она, безусловно, имела в виду, что ее пищеварительный тракт функционирует отлично и…
— …Выжимает все, что можно, из каждого кусочка пищи?
— Ну, что-то в этом роде.
— Да, Берта — она такая: ни кусочка своего не упустит.
Грабтри посмотрел на меня изучающе.
— Я предписал ей строгую диету.
— Она не будет ее соблюдать.
— Это зависит и от вас, мистер Лэм, надо добиться соблюдения диеты.
— Я не могу этим заниматься. Я по горло завален… основной работой.
— Она доведет себя до плачевного состояния, если вес не будет нормализован.
— Ей просто не до этого, доктор. Она пыталась сохранить какую-никакую стройность, пока не обнаружила, что ее муж в два раза тяжелей ее, тогда и она сама вернулась к любимой картошке и сладостям. Так она мне рассказывала об этом. Ну а после смерти мужа она продолжала поглощать съестное совсем уж не в меру.
— Но здесь она сбросила вес до приемлемого уровня и должна его держаться. В конце концов, знаете ли, ее бедное сердце не обязано выдерживать на себе огромный груз плоти.
— Говорили вы об этом с миссис Кул?
— Да.
— И что же она?
В его глазах мелькнуло раздражение.
— Она послала меня к черту — в буквальном смысле слова, мистер Лэм!
— Я не удивлен, доктор.
Грабтри нажал на кнопку звонка. Медсестра тут же открыла дверь.
— Мистер Лэм заехал за миссис Кул. Она готова к отъезду?
— Да, доктор.
— Очень хорошо.
— Счет оплачен? — спросил я доктора, вытаскивая из кармана письмо, которое он прислал в нашу контору.
Он уклонился от моего прямого взгляда.
— Все улажено. Миссис Кул возражала было, но мы в конце концов пришли к соглашению… э… относительно размеров… гонорара.
Сестра на секунду замешкалась перед вращающейся дверью. Я ее распахнул. Мы быстро, — каблучки стучат, халат потрескивает, — двинулись по коридорам, лестничным маршам… И вот дверь в палату. Там — Берта Кул, и я слышу ее голос:
— К черту! Я уже уплатила по счету и больше не желаю никаких градусников!.. О, Дональд! Как приятно видеть тебя. Входи, входи, дорогой. Ну, что ты встал, что ты глаза вытаращил? Входи! Бери-ка мою сумку и живо мотай отсюда. Со всех ног!
— Я с трудом тебя узнал.
— Я сама себя с трудом узнаю. Я похудела, Дональд, за время болезни, и эскулапы говорят, что такой и останусь, представляешь? Сколько я вешу, как ты думаешь? Сто шестьдесят фунтов! Вдумайся в эту цифру. Я не смогу теперь носить ничего из одежды, той, что купила.
— Ты выглядишь замечательно.
— Глупости! Вздор! Это мне доктор уже заявлял. Он велел тебе наблюдать за мной, не так ли, Дональд? Не нашептал ли тебе старый ворчун на ушко, что мой насос не выдержит увеличения веса?
— Откуда ты это взяла? — в свою очередь спросил я.
— Я была бы никудышным детективом, если бы не догадалась, что мог сказать тебе этот стручок. Ну да ладно, все это глупости! Сущий вздор!.. Ну, как ты руководишь моим агентством, дружок? Зарабатываешь хоть что-нибудь? Берта понесла большие расходы, и теперь мы просто обязаны беречь каждый цент. А ты знаешь, что сделал тот налоговый инспектор, Дональд? Хорошо быть патриотичным, но, Боже мой, я не желаю платить за их проклятую программу разоружения…
Я поднял с пола сумку.
— Берта, самолет улетает в десять часов. На улице ждет такси.
— Такси? Ждет?
— Ну да.
— Что же ты сразу не сказал? Ты тут болтаешь, а счет тем временем накручивается. Разве это способ помочь мне справиться с расходами? Ты хороший парень, Дональд, но ты, наверное, думаешь, что деньги растут на деревьях. Ты ими просто разбрасываешься…
Когда Берта выходила из палаты, сестра у дверей попрощалась: